речь

Данная статья написана с целью дать краткий обзор имеющихся к моменту ее написания достижений зарубежной и отечественной нейропсихологии. После краткого введения, где упоминается заметный прогресс в области наук о мозге со ссылкой на работы Грея Уолтера "Живой мозг" и Мэгуна "Бодрствующий мозг", обозначаются задачи нейропсихологии - 1) обеспечить более точную топическую диагностику нарушений мозговых механизмов не элементарных, а высших психических процессов с опорой на адекватные методы и знания об их психологическом строении и 2) в результате построения теории функциональной организации мозга дать научной психологии знания о мозговых основах психической деятельности.

Далее освещаются основные тенденции в изучении мозговых основ высших психических функций (ВПФ) - узкий локализационизм (на примере истории открытия сенсорной и мотортной афазий) и антилокализационизм, а также важные параллельные находки, такие, как идеи Х. Джексона об организации работы мозга не только по зонам, но и по уровням (произвольному и непроизвольному, например). Обозначаются основные вопросы, которые было необходимо решить для разрешения дилеммы между этими двумя подходами к локализации: пересмотр понятий "функция" (вместо ее - рассмотрение функциональной системы, выстроенной для достижения определенной цели) и "локализация" (понимание, что локализуется не функция, а ее компоненты, образующие систему). 

Далее освещается теория трех функциональных блоков мозга с кратким описанием функций каждого из блоков и связанных с ними мозговых структур. 

Далее на примере мозговых механизмов произвольных движений (праксиса) и мнестических процессов и их нарушений показывается, что в обеспечении каждого действия человека участвуют все блоки мозга, причем каждый вносит в этот процесс свой уникальный вклад.

Данная статья написана с целью дать краткий обзор имеющихся к моменту ее написания достижений зарубежной и отечественной нейропсихологии. После краткого введения, где упоминается заметный прогресс в области наук о мозге со ссылкой на работы Грея Уолтера "Живой мозг" и Мэгуна "Бодрствующий мозг", обозначаются задачи нейропсихологии - 1) обеспечить более точную топическую диагностику нарушений мозговых механизмов не элементарных, а высших психических процессов с опорой на адекватные методы и знания об их психологическом строении и 2) в результате построения теории функциональной организации мозга дать научной психологии знания о мозговых основах психической деятельности. 

Далее освещаются основные тенденции в изучении мозговых основ высших психических функций (ВПФ) - узкий локализационизм (на примере истории открытия сенсорной и мотортной афазий) и антилокализационизм, а также важные параллельные находки, такие, как идеи Х. Джексона об организации работы мозга не только по зонам, но и по уровням (произвольному и непроизвольному, например). Обозначаются основные вопросы, которые было необходимо решить для разрешения дилеммы между этими двумя подходами к локализации: пересмотр понятий "функция" (вместо ее - рассмотрение функциональной системы, выстроенной для достижения определенной цели) и "локализация" (понимание, что локализуется не функция, а ее компоненты, образующие систему). 

Далее освещается теория трех функциональных блоков мозга с кратким описанием функций каждого из блоков и связанных с ними мозговых структур. Далее на примере мозговых механизмов произвольных движений (праксиса) и мнестических процессов и их нарушений показывается, что в обеспечении каждого действия человека участвуют все блоки мозга, причем каждый вносит в этот процесс свой уникальный вклад.

Статья посвящена многообразию форм афазий, возникающих при поражении различных факторов, составляющих вместе сложнейшую функциональную систему речи. А.Р. Лурия кратко характеризует общие положения теории функциональных систем, а затем переходит к описанию различных форм афазии: эфферентной и афферентной моторной, сенсорной, семантической и динамической. А.Р. Лурия выделяет факторы, нарушения которых лежат в основе данных форм речевых расстройств.

Репринт статьи Лурии и Цветковой о динамической афазии с рукописными пометами.

В статье охарактеризованы три этапа исследования афазии. Классический подход (19 в.) рассматривает афазию как результат повреждения определенных речевых центров, расположенных в левом полушарии. Для нейропсихологического подхода (середина 20-го в.) характерен факторный анализ симптомов и объяснение механизмов, которые стоят за базовыми формами афазий. Нейродинамический подход (время написания статьи) объясняет симптомы афазии общими дефицитами нейродинамики, такими как нарушение избирательности психических процессов и патологическая инертность.

В документе содержатся пометы, частично внесенные в машинописный текст "Aphasia Reconsidered".

В статье освещается вопрос о том, какие средства доступны говорящему для того, чтобы донести смысл или подтекст сообщения. Система кодов языка позволяет передать лишь объективные значения сообщения, в то время как в отношении передачи подтекста особый интерес представляет система внеязыковых средств коммуникации, таких как мимика, жесты, интонация. Механизмы декодирования внутреннего смысла текста обсуждаются в контексте актерской работы по анализу и воспроизведению своей роли.

В статье освещается вопрос о том, какие средства доступны говорящему для того, чтобы донести смысл или подтекст сообщения. Система кодов языка позволяет передать лишь объективные значения сообщения, в то время как в отношении передачи подтекста особый интерес представляет система внеязыковых средств коммуникации, таких как мимика, жесты, интонация. Механизмы декодирования внутреннего смысла текста обсуждаются в контексте актерской работы по анализу и воспроизведению своей роли.

В статье освещается вопрос о том, какие средства доступны говорящему для того, чтобы донести смысл или подтекст сообщения. Система кодов языка позволяет передать лишь объективные значения сообщения, в то время как в отношении передачи подтекста особый интерес представляет система внеязыковых средств коммуникации, таких как мимика, жесты, интонация. Механизмы декодирования внутреннего смысла текста обсуждаются в контексте актерской работы по анализу и воспроизведению своей роли.

В статье освещается вопрос о том, какие средства доступны говорящему для того, чтобы донести смысл или подтекст сообщения. Система кодов языка позволяет передать лишь объективные значения сообщения, в то время как в отношении передачи подтекста особый интерес представляет система внеязыковых средств коммуникации, таких как мимика, жесты, интонация. Механизмы декодирования внутреннего смысла текста обсуждаются в контексте актерской работы по анализу и воспроизведению своей роли.

Статья посвящена проблеме регулирующей функции речи. Сначала в ней рассматривается вопрос развития регулирующей (сигнальной) функции речи в раннем детстве (от 1.5 лет) с привлечением экспериментальных исследований влияния речевой инструкции на действия ребенка. Затем обсуждается важность изучения регулирующей функции речи как специфически человеческого механизма нарушения работы ЦНС с опорой на представления И.П. Павлова о двух сигнальных системах - в частности, делается предположение о том, что нейродинамика (нарушение баланса возбуждения и торможения в ЦНС) как основной физиологический механизм нарушения работы мозга может быть нарушена не в обоих, а только в одной из этих сигнальных систем. Для подтверждения этого приводятся данные об экспериментальном исследовании детей-олигофренов и детей с церебрастеническим синдромом без интеллектуального дефицита. При олигофрении регулирующая функция речи была грубо нарушена, тогда как нейродинамические процессы в звене поддержания общего тонуса и бодрствования и реализации непосредственной психической активности, не требующей речевой регуляции, оставалась интактной. Напротив, дети с церебрастеническим синдромом демонстрировали тяжелые дефициты общей нейродинамики, но сохранность регулирующей роли речи и связанных с этой сигнальной системой нейродинамических механизмов позволяли им компенсировать дефициты на более непосредственном уровне функционирования. Далее приводятся совместные с Л.С. Выготским исследования А.Р. Лурией нарушения регулирующей функции речи при паркинсонизме. В финале обсуждается особо важная роль лобных долей в реализации регулирующей функции речи, причем ее обсуждение идет в контексте их возможности модулировать и регулировать поступающие от ретикулярной формации активирующие влияния.

Материал статьи немного сокращен по сравнению с русскоязычным аналогом, но содержит те же основные смысловые части.

Статья посвящена проблеме регулирующей функции речи. Сначала в ней рассматривается вопрос развития регулирующей (сигнальной) функции речи в раннем детстве (от 1.5 лет) с привлечением экспериментальных исследований влияния речевой инструкции на действия ребенка. Затем обсуждается важность изучения регулирующей функции речи как специфически человеческого механизма нарушения работы ЦНС с опорой на представления И.П. Павлова о двух сигнальных системах - в частности, делается предположение о том, что нейродинамика (нарушение баланса возбуждения и торможения в ЦНС) как основной физиологический механизм нарушения работы мозга может быть нарушена не в обоих, а только в одной из этих сигнальных систем. Для подтверждения этого приводятся данные об экспериментальном исследовании детей-олигофренов и детей с церебрастеническим синдромом без интеллектуального дефицита. При олигофрении регулирующая функция речи была грубо нарушена, тогда как нейродинамические процессы в звене поддержания общего тонуса и бодрствования и реализации непосредственной психической активности, не требующей речевой регуляции, оставалась интактной. Напротив, дети с церебрастеническим синдромом демонстрировали тяжелые дефициты общей нейродинамики, но сохранность регулирующей роли речи и связанных с этой сигнальной системой нейродинамических механизмов позволяли им компенсировать дефициты на более непосредственном уровне функционирования. Далее приводятся совместные с Л.С. Выготским исследования А.Р. Лурией нарушения регулирующей функции речи при паркинсонизме. В финале обсуждается особо важная роль лобных долей в реализации регулирующей функции речи, причем ее обсуждение идет в контексте их возможности модулировать и регулировать поступающие от ретикулярной формации активирующие влияния.

Материал статьи немного сокращен по сравнению с русскоязычным аналогом, но содержит те же основные смысловые части.

Статья посвящена проблеме регулирующей функции речи. Сначала в ней рассматривается вопрос развития регулирующей (сигнальной) функции речи в раннем детстве (от 1.5 лет) с привлечением экспериментальных исследований влияния речевой инструкции на действия ребенка. Затем обсуждается важность изучения регулирующей функции речи как специфически человеческого механизма нарушения работы ЦНС с опорой на представления И.П. Павлова о двух сигнальных системах - в частности, делается предположение о том, что нейродинамика (нарушение баланса возбуждения и торможения в ЦНС) как основной физиологический механизм нарушения работы мозга может быть нарушена не в обоих, а только в одной из этих сигнальных систем. Для подтверждения этого приводятся данные об экспериментальном исследовании детей-олигофренов и детей с церебрастеническим синдромом без интеллектуального дефицита. При олигофрении регулирующая функция речи была грубо нарушена, тогда как нейродинамические процессы в звене поддержания общего тонуса и бодрствования и реализации непосредственной психической активности, не требующей речевой регуляции, оставалась интактной. Напротив, дети с церебрастеническим синдромом демонстрировали тяжелые дефициты общей нейродинамики, но сохранность регулирующей роли речи и связанных с этой сигнальной системой нейродинамических механизмов позволяли им компенсировать дефициты на более непосредственном уровне функционирования. Далее приводятся совместные с Л.С. Выготским исследования А.Р. Лурией нарушения регулирующей функции речи при паркинсонизме. В финале обсуждается особо важная роль лобных долей в реализации регулирующей функции речи, причем ее обсуждение идет в контексте их возможности модулировать и регулировать поступающие от ретикулярной формации активирующие влияния.

Материал статьи немного сокращен по сравнению с русскоязычным аналогом, но содержит те же основные смысловые части.

Работа Лурии про классификацию и реабилитацию афазий. Материал не отсканирован, поскольку работа издана в виде книги.

Ссылка на книгу в Российской Государственной библиотеке.

По-видимому, рукопись является черновиком к статье "Factors and forms of aphasia", опубликованной в 1964 году. В черновике приводится описание различных форм афазии: эфферентной и афферентной моторной, сенсорной, семантической и динамической. А.Р. Лурия выделяет факторы, нарушения которых лежат в основе данных форм речевых расстройств.

В статье авторы описывают принципы восстановления мозговых функций после военных ранений.

Во-первых, высшие мозговые функции, такие как восприятие, праксис, речь и так далее, - это сложные функциональные системы, разные звенья которых локализованы в разных участках мозга. Во-вторых, природа органического поражения при военной травме неоднородна и может представлять собой как собственно органическое разрушение, так и временное динамическое угнетение мозгового участка (диашиз). Опираясь на эти общие принципы, авторы описывают конкретные задачи восстановительного обучения. Например, одной из первоочередных задач является отделение нарушений, возникающих вследствие диашиза, от дефектов вследствие органического поражения, и растормаживание временно угнетенных функций. Авторы делают краткий обзор нейрофизиологических механизмов диашиза и описывают несколько фармакологических методов, способствующих его разрешению. Отдельно рассматриваются явления отключения целых функциональных систем вследствие изменения установки личности, в частности, реактивная постконтузионная глухота. В таких случаях фармакологическое вмешательство будет бесполезным; в качестве успешного метода авторы рекомендуют так называемую "включающую" систему терапии (разработана Л.Б.Перельманом). В случае же органического поражения и выпадения определенных звеньев сложных функций успешной реабилитации можно достичь за счет функциональной перестройки системы. Здесь авторы выделяют два способа восстановления: за счет внешних вспомогательных схем и за счет внутрисистемной реинтеграции функции. Последнюю можно реализовывать несколькими методами (в частности, за счет смысловой организации восстанавливаемого звена); авторы разбирают различные примеры их применения (при нарушениях зрения, моторных систем, речи и т.д.).

Также отдельно рассмотрены разные типы нейродинамических нарушений (патологическая инертность, патологическая диффузность). Подобные методы, пишут авторы, применимы не только при поражениях головного мозга, но и при восстановлении функций травмированной периферической нервной системы.

В статье Лурия рассказывает о принципах подбора восстановительной терапии после мозговых ранений, которые приводят к нарушениям речи. Восстановление функций после повреждений мозга - сложный процесс, который не сводится к простой регенерации, предполагает перестройку всей функциональной системы и требует вмешательства, основанного на знаниях о ее псхологической и мозговой организации. Лурия вкратце хараткеризует разные типы афазии (височную/акустическую, теменную/семантическую, афферентную моторную, собственно моторную) и для каждой показывает, каким образом можно способствовать компенсации выпавшего функционального компонента за счет других, сохранных. Успешную реабилитацию, таким образом, стоит рассматривать не как прямое восстановление утраченной функции, а как создание новой функциональной системы доступными средствами.

Русскоязычная статья на тему восстановления функций нервной системы после военной травмы на основе данных, полученных в Нейрохирургической реабилитационной клинике госпиталя всесоюзного института экспериментальной медицины и восстановления (возможно, русскоязычный черновик статьи "Recovery of nerve and brain functions in war trauma"). Лурия пишет о двух типах восстановления: регенерации самой поврежденной ткани и функциональной реорганизации выпавшего навыка. Реабилитация поражений нервной системы практически полностью полагается на второй тип. В статье подробно изложены принципы функциональной реабилитации пораженных периферических нервов и головного мозга. Функциональной реабилитации периферических нервов можно достичь с помощью помощью трудотерапии; обсуждаются преимущества осмысленных операций над объектами перед изолированными механическими упражнениями и возможные механизмы функционального восстановления. Реорганизация мозговых функций после травматических поражений обсуждается на примерах движений и речи.

Обзорная статья описывает динамику и формы нарушений речи после травматических поражений головного мозга на основе данных, полученных в течение Великой Отечественной Войны. Лурия начинает с обсуждения данных о наличии, тяжести и динамике речевых нарушений сразу после ранения, отслеживая обратное развитие тотальной афазии и сравнивая инициальный и резидуальный периоды. Основная часть обзора посвящена топическому анализу посттравматической афазии. Лурия обозначает концепцию иерархического строения коры головного мозга (наличие первичных, вторичных и третичных зон) и применяет ее для обсуждения различных афатических синдромов. Подробно разобраны сенсорная акустико-гностическая, акустико-мнестическая, семантическая, различные виды моторной афазии; приводятся статистические данные о соотношении между формой, степенью тяжести афазии и локализацией поражения в инициальном и резидуальном периоде. Текст содержит рукописные и печтаные редакторские пометы.

В статье описан случай больного Шебалина - известного композитора, у которого в результате поражения левой височной доли развилась сенсорная афазия, но музыкальный слух остался сохранен. Случай рассматривается как пример диссоциации речевой системы и системы музыкального слуха.

Черновик к вечерней лекции "Нейропсихология как наука" для 16го Международного конгресса по прикладной психологии. По представлениям современной нейропсихологии, псхические функции человека основаны на скоординированной работе динамических систем, локализованных в разных частях мозга, каджая из которых играет свою специализированную роль. Из этого следует, что одни и те же сложные поведенческие процессы могут нарушаться из-за поражения разных областей мозга, при этом в зависимости от локализации будут поражены различные факторы и нарушены разные компоненты одной и той же функциональной системы. Далее Лурия развивает теоретические и практические применения этого постулата. С теоретической точки зрения, он описывает базовые принципы функциональной организации мозга человека - три функциональных блока. С практической, он демонстрирует диагностическую силу нейропсихологии на примере нарушений письма вследствие мозговых поражений, а также описывает возможности и особенности применения факторного анализа.

Статья посвящена нейропсихологическому синдрому массивных двусторонних поражений лобных долей с вовлечением в патологический процесс диэнцефальных структур. Амнестические нарушения по типу корсаковского синдрома сочетаются в этом случае с явлениями инактивности, нарушениями избирательности и снижением критичности. В статье описывается больной Жер. (56 лет, работник торговой сети, высокий преморбидный уровень образования), у которого указанный синдром возник после операции по удалению супра- и эндоселлярной опухоли с повреждением лобных долей и нарушением гемо- и ликвородинамики в этой области. В преморбиде пациент госпитализировался по поводу депрессивных и тревожно-мнительных состояний, страдал головными болями. До операции у пациента отмечались аффективные изменения, обонятельные и вкусовые галлюцинации, расстройства сна и снижение памяти на текущие события при общей сохранности и критичности. После операции у больного возникли нарушения сознания с явлениями спутанности. Спустя 3 недели после операции пациент постепенно стал доступен нейропсихологическому обследованию и наблюдался в течение 2 месяцев. На первый план в структуре его дефекта выходили нарушения памяти в сочетании с нарушением ориентировки, спутанностью сознания и конфабуляциями, нарушениями целенаправленных действий и критики. Грубых нарушений гнозиса, праксиса и речи у больного при этом не отмечалось. В статье подробно описывается нарушение выполнения больным условных действий (реакций выбора), словесной памяти (причем помимо указанных выше симптомов обнаружено, что узнавание у больного протекает лишь ненамного лучше воспроизведения). Отдельно анализируется повышенное влияние ретроактивного торможения на мнестические процессы больного, трудности активного припоминания и возвращения к прошлому опыту, невозможность опосредствованного запоминания. Статья завершается описанием частичного восстановления нарушенных функций в течение 7 недель наблюдения за больным.

Статья посвящена нейропсихологическому синдрому массивных двусторонних поражений лобных долей с вовлечением в патологический процесс диэнцефальных структур. Амнестические нарушения по типу корсаковского синдрома сочетаются в этом случае с явлениями инактивности, нарушениями избирательности и снижением критичности. В статье описывается больной Жер. (56 лет, работник торговой сети, высокий преморбидный уровень образования), у которого указанный синдром возник после операции по удалению супра- и эндоселлярной опухоли с повреждением лобных долей и нарушением гемо- и ликвородинамики в этой области. В преморбиде пациент госпитализировался по поводу депрессивных и тревожно-мнительных состояний, страдал головными болями. До операции у пациента отмечались аффективные изменения, обонятельные и вкусовые галлюцинации, расстройства сна и снижение памяти на текущие события при общей сохранности и критичности. После операции у больного возникли нарушения сознания с явлениями спутанности. Спустя 3 недели после операции пациент постепенно стал доступен нейропсихологическому обследованию и наблюдался в течение 2 месяцев. На первый план в структуре его дефекта выходили нарушения памяти в сочетании с нарушением ориентировки, спутанностью сознания и конфабуляциями, нарушениями целенаправленных действий и критики. Грубых нарушений гнозиса, праксиса и речи у больного при этом не отмечалось. В статье подробно описывается нарушение выполнения больным условных действий (реакций выбора), словесной памяти (причем помимо указанных выше симптомов обнаружено, что узнавание у больного протекает лишь ненамного лучше воспроизведения). Отдельно анализируется повышенное влияние ретроактивного торможения на мнестические процессы больного, трудности активного припоминания и возвращения к прошлому опыту, невозможность опосредствованного запоминания. Статья завершается описанием частичного восстановления нарушенных функций в течение 7 недель наблюдения за больным.

В статье Лурия описывает основные принципы изучения высших психических функций, с особым упором на функцию произвольной регуляции действия. Прежде всего, он обозначает исторический контекст, в частности, критикует движения бихевиоризма, гештальт-психологии и вероятностный подход к психическим процессам. Радикально новый подход, который помог преодолеть кризис психологической науки, предложил Л.Выгоский. Новизна его идей заключалось в том, что, в отличие от предшественников, он рассматривал высшую психическую деятельность человека как общественно обусловленную и опосредованную языком. Лурия подробно описывает идеи Выготского, в частности, усвоение ребенком функции произвольной регуляции действия. Основная часть статьи посвящена исследованиям Лурии и его коллег на тему онтогенеза произвольного действия (в том числе при нарушениях развития), его мозговых механизмов, а также смысловой организации этого и других высших психических процессов.

Интервью на тему нейропсихологической науки. Лурия отвечает на вопросы об определении нейропсихологии; ее практическом значении, в том числе для топической диагностики мозговых поражений и восстановительного обучения; ее значении для научной психологии и ее месте в ряду других наук. В завершение Лурия приводит список публикаций, в которых отражены важнейшие достижения нейропсихологии.

Статья посвящена возможностям топической диагностики локальных поражений мозга с применением нейропсихологического подхода. Работа начинается с краткого экскурса в историю представлений о локализации высших психических функций и различием во взглядах на проблему локализации - от узкого локализационизма (П. Брока, К. Вернике) до указаний на возможность не топического, а уровневого анализа мозговой организации психических процессов (Х. Джексон) и анализа участия целого мозга в обеспечении психических процессов (К. Монаков, К. Гольдштейн) вплоть до антилокализационизма. Преодоление этого описывается через пересмотр понятия функции (которая рассматривается как сложная функциональная система из многих звеньев, каждое из которых связано с определенной мозговой областью и обеспечивает определенный вклад в работу психических процессов; этот вклад и стоящая за ним мозговая область обозначаются как нейропсихологический фактор) и понятия симптома (который понимается многозначно и сам напрямую не связан с определенной локализацией - только его анализ с определением структуры того синдрома, в который он входит, и фактора, лежащего в основе синдрома, может сказать что-то о локализации). Указанные положения иллюстрируются описанием нейропсихологических факторов, обеспечивающих процесс письма (фонематический анализ, кинестетическое восприятие, зрительно-пространственная организация письма, серийная организация движений). Указывается на принцип "двойной диссоциации" симптома (при поражении определенной области и выпадении связанного с ней фактора все функциональные системы, включающие данный фактор в свой состав, страдают, а все системы, не включающие его в себя, остаются сохранными). Обсуждаются возможности с помощью нейропсихологического метода показать связи между внешне несходными процессами (как в случае внешне очень разных нарушений речи, счета и схемы тела при нарушениях пространственного и квазипространственного анализа и синтеза) и, напротив, вскрыть различие мозговых механизмов, стоящих за внешне сходными психическими процессами (изолированное возникновение афазии при поражении левого, а амузии - при поражении правого полушария).

Статья посвящена нейропсихологическому подходу к проблеме принятия решений. Указывается на происхождение этой общепсихологической проблемы из сферы кибернетики, где удалось описать решение как выбор той или иной системы связей из определенного числа альтернатив с отбрасыванием других систем. Отмечается нехватка моделей ассоцианистской психологии и бихевиоризма для объяснения механизмов этого процесса. Упоминаются подходы к данному вопросу А.Н. Леонтьева (с кратким описанием психологического строения деятельности), Миллера-Прибрама-Галлантера (Т-О-Т-Е), П.К. Анохина (организация функциональных систем с акцептором результата действия). Отмечается редукционизм ряда современных теорий принятия решений - уход либо к излишне элементарным биологическим принципам, либо к однородным логико-математическим схемам. Обсуждается вопрос различной структуры и различных мозговых механизмов процессов, протекающих на разных уровнях (сравнивается для примера хватательный рефлекс и произвольное движение, лепет и речь - показывается), показывается столь сильное их различие, что возникает возможность их диссоциации (сохранность одного уровня при значительных повреждениях другого). Далее показывается место механизма "принятия решений" в различных психических процессах - зрительном восприятии (как различные решения для разных этапов обработки сигнала и как активность восприятия), памяти (как выбор из ряда альтернатив, обеспечивающийся селективностью нервных процессов - в целом или в рамках определенной модальности), в мышлении (на материале решения школьных задач и участия памяти, анализа логико-грамматических конструкций и обеспечения целенаправленности действий в этом процессе) и в произвольных движениях (с опорой на модель Н.А. Бернштейна - принятие решений в звене кинестетического и пространственного анализа и сознательного планирования двигательного акта). Для всех этих звеньев обсуждаются и их мозговые механизмы. Подчеркивается важность модели принятия решений, сохраняющая возможность "восхождения к конкретному", т.е. избегания формализма и сохранения в себе богатства реальных характеристик описываемого процесса.

Статья посвящена нейропсихологическому подходу к проблеме принятия решений. Указывается на происхождение этой общепсихологической проблемы из сферы кибернетики, где удалось описать решение как выбор той или иной системы связей из определенного числа альтернатив с отбрасыванием других систем. Отмечается нехватка моделей ассоцианистской психологии и бихевиоризма для объяснения механизмов этого процесса. Упоминаются подходы к данному вопросу А.Н. Леонтьева (с кратким описанием психологического строения деятельности), Миллера-Прибрама-Галлантера (Т-О-Т-Е), П.К. Анохина (организация функциональных систем с акцептором результата действия). Отмечается редукционизм ряда современных теорий принятия решений - уход либо к излишне элементарным биологическим принципам, либо к однородным логико-математическим схемам. Обсуждается вопрос различной структуры и различных мозговых механизмов процессов, протекающих на разных уровнях (сравнивается для примера хватательный рефлекс и произвольное движение, лепет и речь - показывается), показывается столь сильное их различие, что возникает возможность их диссоциации (сохранность одного уровня при значительных повреждениях другого). Далее показывается место механизма "принятия решений" в различных психических процессах - зрительном восприятии (как различные решения для разных этапов обработки сигнала и как активность восприятия), памяти (как выбор из ряда альтернатив, обеспечивающийся селективностью нервных процессов - в целом или в рамках определенной модальности), в мышлении (на материале решения школьных задач и участия памяти, анализа логико-грамматических конструкций и обеспечения целенаправленности действий в этом процессе) и в произвольных движениях (с опорой на модель Н.А. Бернштейна - принятие решений в звене кинестетического и пространственного анализа и сознательного планирования двигательного акта). Для всех этих звеньев обсуждаются и их мозговые механизмы. Подчеркивается важность модели принятия решений, сохраняющая возможность "восхождения к конкретному", т.е. избегания формализма и сохранения в себе богатства реальных характеристик описываемого процесса.

В настоящей статье Лурия и Леонтьев описывают тенденции современной психологии к редукционизму, который, по их мнению, препятствует развитию науки. Редукционизм, по их определению, - сведение сложного предмета к элементарным фактам ("редукционизм снизу") или абстрактным схемам ("редукционизм сверху"). Такой подход, по мнению авторов, игнирует важные эпистемоголические принципы марксистского подхода к науке, согласно которому исследователя интересуют прежде всего отношения между объектами и предметами. В этом ключе авторы критикуют следующие теории: теорию ассоционизма, Гештальт-психологию, бихевиоризм (и варианты его развития - целевой и субъективный бихевиоризм) и теорию познавательных процессов. Бесплодность редукционистского подхода авторы демонститруют, разбирая в этой парадигме развитие в онтогенезе функции произвольного действия и речи. Леонтьев и Лурия завершают статью описанием того, как советская психология и учение Выготского в частности сумели преодолеть принципы редукционизма за счет изучения связей и отношений между объектами, а именно - взаимодействия человека с социальной средой, в результате которого формируются сознательные процессы.

В настоящей статье Лурия и Леонтьев описывают тенденции современной психологии к редукционизму, который, по их мнению, препятствует развитию науки. Редукционизм, по их определению, - сведение сложного предмета к элементарным фактам ("редукционизм снизу") или абстрактным схемам ("редукционизм сверху"). Такой подход, по мнению авторов, игнирует важные эпистемоголические принципы марксистского подхода к науке, согласно которому исследователя интересуют прежде всего отношения между объектами и предметами. В этом ключе авторы критикуют следующие теории: теорию ассоционизма, Гештальт-психологию, бихевиоризм (и варианты его развития - целевой и субъективный бихевиоризм) и теорию познавательных процессов. Бесплодность редукционистского подхода авторы демонститруют, разбирая в этой парадигме развитие в онтогенезе функции произвольного действия и речи. Леонтьев и Лурия завершают статью описанием того, как советская психология и учение Выготского в частности сумели преодолеть принципы редукционизма за счет изучения связей и отношений между объектами, а именно - взаимодействия человека с социальной средой, в результате которого формируются сознательные процессы.

Том посвящен двум аспектам психологической науки: ее месте в системе общественных наук и проблемам ее соотношения с физиологией. Лурия рассматривает эти два вопроса в исторической перспективе, а затем кратко характеризует современное состояние проблемы.

В материале обозреваются результаты исследований в области нейропсихологии. Анализ различных психологических процессов, приведенный в статье, осуществляется с позиций теории о системной динамической локализации функции. Результаты, обозреваемые автором, были получены в результате клинических исследований среди пациентов с локальными поражениями мозга. Обзор содержит информацию обо всех основных направлениях исследований в нейропсихологии: анализ двигательных процессов, перцепторной деятельности, речи, процессов активации и внимания, сознания, мнестических процессов. Автор отдельно останавливается на проблеме межполушарного взаимодействия, а также на применении имеющихся нейропсихологических знаний для разработок в области восстановительного обучения.

В материале обозреваются результаты исследований в области нейропсихологии. Анализ различных психологических процессов, приведенный в статье, осуществляется с позиций теории о системной динамической локализации функции. Результаты, обозреваемые автором, были получены в результате клинических исследований среди пациентов с локальными поражениями мозга. Обзор содержит информацию обо всех основных направлениях исследований в нейропсихологии: анализ двигательных процессов, перцепторной деятельности, речи, процессов активации и внимания, сознания, мнестических процессов. Автор отдельно останавливается на проблеме межполушарного взаимодействия, а также на применении имеющихся нейропсихологических знаний для разработок в области восстановительного обучения.

В материале обозреваются результаты исследований в области нейропсихологии. Анализ различных психологических процессов, приведенный в статье, осуществляется с позиций теории о системной динамической локализации функции. Результаты, обозреваемые автором, были получены в результате клинических исследований среди пациентов с локальными поражениями мозга. Обзор содержит информацию обо всех основных направлениях исследований в нейропсихологии: анализ двигательных процессов, перцепторной деятельности, речи, процессов активации и внимания, сознания, мнестических процессов. Автор отдельно останавливается на проблеме межполушарного взаимодействия, а также на применении имеющихся нейропсихологических знаний для разработок в области восстановительного обучения.

В материале обозреваются результаты исследований в области нейропсихологии. Анализ различных психологических процессов, приведенный в статье, осуществляется с позиций теории о системной динамической локализации функции. Результаты, обозреваемые автором, были получены в результате клинических исследований среди пациентов с локальными поражениями мозга. Обзор содержит информацию обо всех основных направлениях исследований в нейропсихологии: анализ двигательных процессов, перцепторной деятельности, речи, процессов активации и внимания, сознания, мнестических процессов. Автор отдельно останавливается на проблеме межполушарного взаимодействия, а также на применении имеющихся нейропсихологических знаний для разработок в области восстановительного обучения.

В документе представлены материалы по пациенту Льву Засецкому, получившему в 1943 г. травму теменно-височно-затылочных отделов с развернутой картиной зрительно-пространственных и квазипространственных нарушений - схемы тела, ориентировки во внешнем предметном пространстве, навыков счета, чтения, письма. Пациент подробно описан в знаменитой книге "Потерянный и возвращенный мир". В данном документе имеются отдельные страницы книги, варианты названия книги ("Пуля, которая раздробила мир", "Человек, мир которого был разрушен") и положительный отзыв на книгу д.м.н. И.М. Фейгенберга, в котором книга рекомендуется к изданию "массовым тиражом".

Данный документ представляет собой черновой вариант знаменитой научно-популярной книги "Потерянный и возвращенный мир", посвященной анализу поражения теменно-височно-затылочных отделов у солдата Льва Засецкого. После получения военной травмы герой книги на долгие годы оказывается заложником своих зрительно-пространственных и квазипространственных нарушений - схемы тела, ориентировки во внешнем предметном пространстве, навыков счета, чтения, письма, о которых подробно пишет в своем дневнике. В книге дневниковые записи перемежаются анализом симптомов Засецкого А.Р. Лурией, комментариями относительно механизмов возникновения описываемых Засецким нарушений. От известной всем опубликованной версии данная отличается минимально - отдельными стилистическими правками в тех вставках, которые написаны А.Р. Лурией, и названием.

Статья представляет собой обзор экспериментальных исследований, посвященных изучению развития регулирующей функции речи. Обобщая результаты современных им исследований, Лурия с соавторами представляют онтогенез регулирующей функции речи следующим образом. Деятельность ребенка рассматривается как процесс перехода от действий, которые определяются непосредственно воспринимаемыми сигналами внешней среды, к действиям, обусловленным речевым воздействием - сначала взрослого, а потом и самого ребенка. Этот переход состоит из нескольких этапов и завершается к трем-трем с половиной годам.

В статье анализируется зависимость высших психических процессов (речи, интеллектуальной деятельности) от уровня их организации. Под уровнем организации понимается противопоставление упроченных, автоматизированных форм и сознательного, произвольного действия. Положение о значении уровня организации высшей психической деятельности иллюстрируется на примере двух пациентов с опухолями лобных долей мозга. Так, оба пациента могли успешно излагать материалы, связанные с их прошлой профессиональной деятельностью (упроченные формы), но адекватный пересказ только что прочитанного материала оказывался невозможным. Учет уровня организации выполняемого больным задания должен быть обязательно учтен при нейропсихологическом обследовании.

В статье анализируется зависимость высших психических процессов (речи, интеллектуальной деятельности) от уровня их организации. Под уровнем организации понимается противопоставление упроченных, автоматизированных форм и сознательного, произвольного действия. Положение о значении уровня организации высшей психической деятельности иллюстрируется на примере двух пациентов с опухолями лобных долей мозга. Так, оба пациента могли успешно излагать материалы, связанные с их прошлой профессиональной деятельностью (упроченные формы), но адекватный пересказ только что прочитанного материала оказывался невозможным. Учет уровня организации выполняемого больным задания должен быть обязательно учтен при нейропсихологическом обследовании.

Данная статья написана с целью дать краткий обзор имеющихся к моменту ее написания достижений зарубежной и отечественной нейропсихологии. После краткого введения, где упоминается заметный прогресс в области наук о мозге со ссылкой на работы Грея Уолтера "Живой мозг" и Мэгуна "Бодрствующий мозг", обозначаются задачи нейропсихологии - 1) обеспечить более точную топическую диагностику нарушений мозговых механизмов не элементарных, а высших психических процессов с опорой на адекватные методы и знания об их психологическом строении и 2) в результате построения теории функциональной организации мозга дать научной психологии знания о мозговых основах психической деятельности. Далее освещаются основные тенденции в изучении мозговых основ высших психических функций (ВПФ) - узкий локализационизм (на примере истории открытия сенсорной и мотортной афазий) и антилокализационизм, а также важные параллельные находки, такие, как идеи Х. Джексона об организации работы мозга не только по зонам, но и по уровням (произвольному и непроизвольному, например). Обозначаются основные вопросы, которые было необходимо решить для разрешения дилеммы между этими двумя подходами к локализации: пересмотр понятий "функция" (вместо ее - рассмотрение функциональной системы, выстроенной для достижения определенной цели) и "локализация" (понимание, что локализуется не функция, а ее компоненты, образующие систему). Далее освещается теория трех функциональных блоков мозга с кратким описанием функций каждого из блоков и связанных с ними мозговых структур. Далее на примере мозговых механизмов произвольных движений (праксиса) и мнестических процессов и их нарушений показывается, что в обеспечении каждого действия человека участвуют все блоки мозга, причем каждый вносит в этот процесс свой уникальный вклад.