нейролингвистика

Статья отвечает на вопрос, каким образом данные речевой патологии вследствие поражения мозга могут пролить свет на устройство языка. История нейролингвистики и ее современное состояние рассматриваются на разных языковых уровнях: звуковой организации, логико-грамматического строения, прагматической функции речи и связного высказывания.

Статья посвящена многообразию форм афазий, возникающих при поражении различных факторов, составляющих вместе сложнейшую функциональную систему речи. А.Р. Лурия кратко характеризует общие положения теории функциональных систем, а затем переходит к описанию различных форм афазии: эфферентной и афферентной моторной, сенсорной, семантической и динамической. А.Р. Лурия выделяет факторы, нарушения которых лежат в основе данных форм речевых расстройств.

Репринт статьи Лурии и Цветковой о динамической афазии с рукописными пометами.

Англоязычная версия статьи "Проблемы и факты нейролингвистики". Статья отвечает на вопрос, каким образом данные речевой патологии вследствие поражения мозга могут пролить свет на устройство языка. История нейролингвистики и ее современное состояние рассматриваются на разных языковых уровнях: звуковой организации, логико-грамматического строения, прагматической функции речи и связного высказывания.

В статье освещается вопрос о том, какие средства доступны говорящему для того, чтобы донести смысл или подтекст сообщения. Система кодов языка позволяет передать лишь объективные значения сообщения, в то время как в отношении передачи подтекста особый интерес представляет система внеязыковых средств коммуникации, таких как мимика, жесты, интонация. Механизмы декодирования внутреннего смысла текста обсуждаются в контексте актерской работы по анализу и воспроизведению своей роли.

В статье освещается вопрос о том, какие средства доступны говорящему для того, чтобы донести смысл или подтекст сообщения. Система кодов языка позволяет передать лишь объективные значения сообщения, в то время как в отношении передачи подтекста особый интерес представляет система внеязыковых средств коммуникации, таких как мимика, жесты, интонация. Механизмы декодирования внутреннего смысла текста обсуждаются в контексте актерской работы по анализу и воспроизведению своей роли.

В статье освещается вопрос о том, какие средства доступны говорящему для того, чтобы донести смысл или подтекст сообщения. Система кодов языка позволяет передать лишь объективные значения сообщения, в то время как в отношении передачи подтекста особый интерес представляет система внеязыковых средств коммуникации, таких как мимика, жесты, интонация. Механизмы декодирования внутреннего смысла текста обсуждаются в контексте актерской работы по анализу и воспроизведению своей роли.

В статье освещается вопрос о том, какие средства доступны говорящему для того, чтобы донести смысл или подтекст сообщения. Система кодов языка позволяет передать лишь объективные значения сообщения, в то время как в отношении передачи подтекста особый интерес представляет система внеязыковых средств коммуникации, таких как мимика, жесты, интонация. Механизмы декодирования внутреннего смысла текста обсуждаются в контексте актерской работы по анализу и воспроизведению своей роли.

По-видимому, рукопись является черновиком к статье "Factors and forms of aphasia", опубликованной в 1964 году. В черновике приводится описание различных форм афазии: эфферентной и афферентной моторной, сенсорной, семантической и динамической. А.Р. Лурия выделяет факторы, нарушения которых лежат в основе данных форм речевых расстройств.

Обзор посвящен проблеме мозговой организации языка. Автор отмечает, что в основе эволюции языка и мозга лежат различные механизмы: в то время как мозг сформировался в результате биологической эволюции и оставался неизменным практически на протяжении всей истории homo sapiens, язык являлся продуктом социальной истории и значительно изменялся за короткие промежутки времени. В статье обозреваются различные подходы к решению проблемы соотношения языка и мозга: узкий локализационизм, теория эквипотенциальности, теория функциональных систем.

Автор уделяет внимание психофизиологическому аспекту исследований мозговой организации языка: анализу нейродинамики, избирательности и пластичности речевой деятельности.

В завершение статья говорится о том, как методология нейролингвистики может быть применена для уточнения и расширения лингвистических знаний.

Обзор посвящен проблеме мозговой организации языка. Автор отмечает, что в основе эволюции языка и мозга лежат различные механизмы: в то время как мозг сформировался в результате биологической эволюции и оставался неизменным практически на протяжении всей истории homo sapiens, язык являлся продуктом социальной истории и значительно изменялся за короткие промежутки времени. В статье обозреваются различные подходы к решению проблемы соотношения языка и мозга: узкий локализационизм, теория эквипотенциальности, теория функциональных систем.

Автор уделяет внимание психофизиологическому аспекту исследований мозговой организации языка: анализу нейродинамики, избирательности и пластичности речевой деятельности.

В завершение статья говорится о том, как методология нейролингвистики может быть применена для уточнения и расширения лингвистических знаний.

Статья отвечает на вопрос, каким образом данные речевой патологии вследствие поражения мозга могут пролить свет на устройство языка. История нейролингвистики и ее современное состояние рассматриваются на разных языковых уровнях: звуковой организации, логико-грамматического строения, прагматической функции речи и связного высказывания.

Статья посвящена многообразию форм афазий, возникающих при поражении различных факторов, составляющих вместе сложнейшую функциональную систему речи. А.Р. Лурия кратко характеризует общие положения теории функциональных систем, а затем переходит к описанию различных форм афазии: эфферентной и афферентной моторной, сенсорной, семантической и динамической. А.Р. Лурия выделяет факторы, нарушения которых лежат в основе данных форм речевых расстройств.

Франкоязычная версия статьи "Проблемы и факты нейролингвистики". Статья отвечает на вопрос, каким образом данные речевой патологии вследствие поражения мозга могут пролить свет на устройство языка. История нейролингвистики и ее современное состояние рассматриваются на разных языковых уровнях: звуковой организации, логико-грамматического строения, прагматической функции речи и связного высказывания.

Файл представляет собой расширенную библиографию к статье Language and Brain (Towards the Basic Problems of Neurolinguistics). В имеющихся в архиве рукописном и машинописном вариантах статьи указано только 19 пунктов, в данном варианте - 49. Часть пунктов в статье стоит не по алфавиту, а так, как они бы стояли в русскоязычном списке (Vygotsky идет после фамилий на английскую букву B), в данной версии библиографии эта ошибка исправлена.

Список в статье выглядит незавершенным; вероятно, полным является именно этот список источников.

Обзор посвящен проблеме мозговой организации языка. Автор отмечает, что в основе эволюции языка и мозга лежат различные механизмы: в то время как мозг сформировался в результате биологической эволюции и оставался неизменным практически на протяжении всей истории homo sapiens, язык являлся продуктом социальной истории и значительно изменялся за короткие промежутки времени. В статье обозреваются различные подходы к решению проблемы соотношения языка и мозга: узкий локализационизм, теория эквипотенциальности, теория функциональных систем.

Автор уделяет внимание психофизиологическому аспекту исследований мозговой организации языка: анализу нейродинамики, избирательности и пластичности речевой деятельности.

В завершение статья говорится о том, как методология нейролингвистики может быть применена для уточнения и расширения лингвистических знаний.

Согласно указаниям в документе, данный фрагмент является главой какого-то более крупного текста. Его цель - описать современный подход к проблеме афазий, причем не только назвать их основные формы, но и рассмотреть стоящие за ними факторы (механизмы). Перечисляются традиционные для неврологии формы афазий - сенсорная (афазия Вернике), моторная (афазия Брока), амнестическая - с нарушением припоминания слов, транскортикальная - с нарушением спонтанной речи, кондуктивная - с невозможностью повторения речи. После краткой истории исследования сенсорной афазии (К Вернике, П. Мари) обсуждаются современные представления о нарушении фонематического слуха как ее основном механизме. Далее анализируются моторные формы афазии с выделением ее афферентной (связанной с дефицитом кинестетического восприятия при поражении теменных отделов) и эфферентной (обусловленной нарушением серийной организации при поражении заднелобных отделов и связанных с ними базальных ганглиев) форм. Моторные формы афазии обсуждаются в контексте теории построения движений Н.А. Бернштейна, согласно которой для реализации любого движения необходима не только сохранность эфферентного звена его реализации, но и постоянный приток афферентаций (кинестетических, зрительно-пространственных) для постоянной корректировки протекания двигательного акта.

Текст выглядит незаконченным.

В материале содержится обложка и первая страница статьи "Factors and forms of aphasia".

В статье рассматриваются механизмы нарушения грамматических операций у пациентов с семантической афазией. А.Р. Лурия изучает сохранность их способности к сознательному анализу языка, а также степень и механизмы нарушений грамматической обработки. В серии экспериментов показано, что пациенты склонны анализировать предложения с опорой на непосредственных участников, действия или события, упомянутых в предложении, оказываясь при этом неспособными к сознательному анализу грамматических отношений и синтаксических структур, лежащих в его основе.

В статье рассматриваются механизмы нарушения грамматических операций у пациентов с семантической афазией. А.Р. Лурия изучает сохранность их способности к сознательному анализу языка, а также степень и механизмы нарушений грамматической обработки. В серии экспериментов показано, что пациенты склонны анализировать предложения с опорой на непосредственных участников, действия или события, упомянутых в предложении, оказываясь при этом неспособными к сознательному анализу грамматических отношений и синтаксических структур, лежащих в его основе.

В статье рассматривается вопрос кодирования (порождения) речевого высказывания, или экспрессивной речи. Выделяются этапы этого процесса: возникновение мотива, появление замысла (мысли) и построение на ее основе с помощью внутренней речи схемы высказывания (общая структура высказывания, носящая предикативный характер), которая затем преображается в линейную схему фразы и только затем - в развернутое речевое высказывание. Обсуждается вопрос о возможности выделения мозговых механизмов каждого из этих этапов. Обсуждаются методы исследования речи: прослеживание спонтанной речи пациента с оценкой мотивов речевого общения (просьбы - mand/demand и коммуникации - tact/contact по Б.Ф. Скиннеру), анализ диалогической речи и собственной монологической речи больного (пересказа текста, рассказа по картинке, написания сочинения на заданную тему). Также описываются специальные средства анализа порождения речи - повторение, называние, анализ парадигматической и синтагматической стороны порождаемого речевого высказывания. Далее анализируются те нарушения порождения речи, которые возникают при поражении конкретных областей мозга. Поражение подкорковых структур, как отмечает автор, приводит к общей инактивности больного, но сами механизмы порождения речи при этом остаются интактными и при повышении общего тонуса коры демонстрируют свою сохранность. Поражение лобных отделов левого полушария приводит к нарушению в первую очередь самого порождения мотива к речевому высказыванию и общению: такие больные крайне безучастны к происходящему, в диалогической речи у них происходит замена содержательных ответов на вопросы эхолалиями; в монологической речи отмечается невозможность сформировать замысел и на его основе построить программу высказывания, которая заменяется побочными ассоциациями или инертными стереотипами. В этом случае грубо нарушена регулирующая функция речи. Далее описывается синдром динамической афазии, связываемый в данной статье уже не с массивным поражением лобных отделов, а только с повреждением задне-лобной области, которая приводит не к общей инактивности, а только к специфической инактивности в речи. У них наблюдается специфическое нарушение самостоятельного построения речевого высказывания в звене построения его схемы, видимо, связанное с нарушениями внутренней речи и программирования высказывания (Т.В. Рябова (Ахутина)), тогда как грамматическое оформление высказывания может оставаться относительно сохранным. Оно нарушается у другой категории больных, речь которых традиционно описывалась как "телеграфный стиль". Это нарушение в статье связывается с нарушением синтагматической стороны речи, которая, в отличие от парадигматической, как отмечает А.Р. Лурия, к моменту написания статьи еще является недостаточно изученной (при обсуждении этих терминов упоминаются работы Ф. де Соссюра, Р. Якобсона). У таких больных грубо повреждена предикативная структура высказывания, "линейная схема фразы": их речь практически лишена глаголов и представляет собой набор слов, практически не связанных между собой синтаксически. Дополнительно обсуждаются вопросы онтогенеза грамматической структуры речи и работы в области грамматики Н. Хомского и его школы. Напротив, парадигматическая сторона речи нарушается при поражении задних речевых зон - при височных поражениях и синдроме акустико-гностической афазии, нижнетеменных поражениях и афферентной моторной (кинестетической) афазии и теменно-затылочных поражениях и семантической афазии. при височной афазии из речи исчезают существительные, происходит выпадение номинативного состава и нарушение предметной отнесенности слов, существительные заменяются обходными предикативными выражениями или парафазиями. Поражение теменно-затылочных (теменно-височно-затылочных) отделов приводит к стертым симптомам оптической агнозии, а также к нарушению симультанных синтезов и процессов пространственного и квазипространственного (в том числе - в импрессивной речи) анализа и синтеза. В экспрессивной речи это приводит к выраженным номинативным дефицитам в виде развернутого подыскивания слов (когда даже подсказка первой буквы при этом быстро помогает его вспомнить) и вербальных парафазий, в основе которой лежит уравнивание следов по возбудимости и невозможность выбора нужного слова из ряда равновероятно всплывающих альтернатив. Кроме того, у таких больных не нарушено построение конструкций, понятных из контекста ("коммуникация событий"), но возникают проблемы с построением логико-грамматических конструкций, требующих сохранности симультанных синтезов ("коммуникации отношений"). В заключении подводится краткий итог всем описанным вариантам нарушений экспрессивной речи, но оно выглядит незавершенным (последний из описанных в статье вариантов там не обсужден). Также в статье имеются пропуски на месте описаний пациентов, которые планировались к каждому из названных в ней нарушений.

В статье обсуждается психологическая структура процесса декодирования сообщения (понимания обращенной речи).

Выделяются 3 этапа этого процесса: понимание лексического значения слов, входящих в высказывание, анализ синтаксического строения фразы и на ее основе - понимание значения всего высказывания в целом, и, наконец, понимание общей мысли, мотивов и смысла, заложенных в высказывание, то есть подтекста, стоящего за сообщением. Эти этапы разбираются на примере понимания рассказа-басни "Галка и голуби" Л.Н. Толстого.

Обсуждаются условия (или задачи) декодирования сообщения:

1. анализ контекста (поскольку только с его помощью из ряда значений и семантических связей, присущих слову, выбираются те, которые релевантны для данного высказывания);
   
2. после выбора нужных смыслов для того или иного слова - их сохранение и "вливание" (Л.С. Выготский) в последующие слова для верного понимания их смысла;
   
3. возможность уложить последовательно (сукцессивно) воспринимаемые элементы сообщения в целостную, одновременно (симультанно) схватываемую логико-грамматическую систему;
4. анализ подтекста и внутреннего смысла высказывания с выходом за пределы содержащихся в нем внешних значений.

Подчеркивается, что анализ подтекста и внутреннего смысла не является чисто вне-языковым процессом и тесно связан с языковым содержанием сообщения.

Далее обсуждается проблема выделения компонентов процесса декодирования сообщения и сложность построения таких моделей декодирования (например, создаваемых в структурной лингвистике). На примере опытов по анализу семантических полей с применением психофизиологических методов регистрации сосудистых или кожно-гальванических компонентов ориентировочного рефлекса (А.Р. Лурия, О.С. Виноградова, Н.А. Эйслер) показано, как по-разному выглядят связи слов у взрослых испытуемых группы условной нормы, умственно отсталых испытуемых, детей, как эти связи зависят от функционального состояния испытуемых. В этой связи критикуются модели понимания речи, не учитывающие эту психологическую специфику построения семантических связей у человека. Упоминается метод регистрации движений глаз как важное психологическое средство изучения процесса понимания текста в зависимости от его сложности и многозначности.

Значительная часть статьи посвящена описанию возможностей клинической нейропсихологии и анализа локальных поражений мозга для изучения психологической структуры декодирования сообщения. А.Р. Лурия кратко освещает основные принципы теории системной динамической локализации ВПФ (многокомпонентное строение ВПФ, связь каждого компонента с определенной зоной мозга, понятие нейропсихологического фактора, принцип двойной диссоциации функций при повреждении той или иной зоны), показывая, как такое понимание мозговых механизмов речи позволяет из анализа ее нарушений при локальных поражениях мозга сделать важные для психолингвистики выводы. Приводятся примеры нарушений понимания речи, возникающих при височных (нарушения фонематического слуха и нестойкость лексических единиц) и нижнетеменных (теменно-височно-затылочных) поражениях (нарушения процессов симультанных синтезов при анализе логико-грамматической структуры высказывания), поражениях медиальных отделов височной области (сужение объема оперативной памяти и повышенная тормозимость следов интерференцией) и передних (лобных) отделов коры (патологическая инертность, а при заинтересованности префронтальных областей - инактивность и/или импульсивность с потерей контроля над стереотипами и непроизвольным уровнем функционирования). Обсуждается также роль глубинных структур в обеспечении процессов избирательности (селективности) психических процессов и поддержания общего психического тонуса. Подчеркивается, что при правополушарных поражениях понимание речи также нарушается - зачастую как раз в звене избирательности, что выглядит как плохо контролируемое резонерство при внешне полностью сохранной речи.

Подробно обсуждаются различные степени нарушения селективности, наиболее сильно проявляющейся в случаях, когда сочетается общемозговая симптоматика и повреждение подкорковых структур с нарушением (первичным или вторичным от указанной) работы лобных долей:

1. повышенная тормозимость следов интерферирующими воздействиями;
2. контаминация следов;
3. инертность последней из воспринятых смысловых систем;
4. подмена воспроизведения бесконтрольно всплывающими побочными ассоциациями.

В заключение делается вывод о важности нейролингвистики и знания о нарушениях речи при локальных поражениях мозга для расширения научного знания о процессах декодирования речевого высказывания, которое ранее считалось прерогативой только лингвистики, а теперь нуждается в данных от смежных наук для обогащения понимания механизмов сложных речевых процессов.

Статья представляет собой очерк о влиянии "Мышления и речи" Л.С.Выготского на мировую психологию, а также подчеркивает поинерскую роль этой работы в становлении психолингвистики как научной дисциплины.

Часть архива А.Р. Лурии хранится не на факультете психологии МГУ, а в семье ученого.

В настоящее время хранителем семейной части архива является Е.Г. Радковская, которой А.Р. Лурия приходился двоюродным дедом. В архиве имеется в том числе монография "Теменная (семантическая) афазия". Она является вторым томом запланированного в 1930-х годах трехтомника; первый том – «Сенсорная афазия» - стал законченным исследованием, за которое А.Р. Лурия получил степень доктора медицины, тогда как третий том должен был осветить две моторные формы афазии. В монографии дан объемный обзор литературы. Он начинается с раздела, раскрывающего историю исследования семантической афазии. В нем автор критикует как ассоцианистский подход, описывающий семантическую афазию как простой разрыв связи слова и представления (Брока, Бродбент), так и авторов, пытавшихся описать нарушения мышления при семантической афазии (Мари, Пик, Гельб, Гольдштейн), поскольку мышление в их работах понималось идеалистически, в отрыве от чувственного опыта, действия и исторически возникшего строя языка. Из обзора работ А.Р. Лурия делает вывод, что для проведения детального анализа нарушения смысловой (в отличие от внешней, фазической) стороны речи при семантической афазии необходимо привлечь данные о строении и функционировании нижнетеменной области и об организации самой языковой системы. Именно этому и посвящены следующие два раздела монографии. В первом из них А.Р. Лурия с опорой на данные литературы показывает, как морфофизиологическое строение теменных долей способствует их роли в синтезах высшего уровня и формированию надмодальных представлений о пространстве. Во втором разделе автор анализирует, как сама структура языка в ходе развития человека двигалась от индикативной (указующей) роли слова к номинативной и переходила от синпрактической, внеязыковой передачи смысла (когда смысл можно понять только из контекста) к ситуации, когда язык своими сложными логико-грамматическими конструкциями может передать все сложные системы связей и отношений в мире. Далее идет раздел под названием «Метод исследования сохранности смысловой стороны речи». По мнению Лурии, в традиционном исследовании оценка понимания речи сводилась к предъявлению фраз, понимание которых часто требовало только сохранности понимания отдельных слов или для верного понимания которых можно было обратиться к текущему контексту. Соответственно, Лурия полагал, что в предлагаемых для оценки понимания речи фразах должны быть максимально разведены смысл (вне-языковые факторы, практический опыт, контекст) и значение (логико-грамматические соотношения). В таких фразах должен быть конфликт между их непосредственной предметной отнесенностью и подлинным значением. Среди дополнительных требований Лурии к методам диагностики семантической афазии - возможность выявлять степень нарушения понимания смысловой стороны речи. Лурия предлагает также оценивать способ выполнения задания: выполняется ли оно самостоятельно («с ходу» или с устным рассуждением) либо с помощью экспериментатора, а если не выполняется – есть ли возможность хотя бы безошибочно повторить задание. В центральной части книги задается план описания клинической картины семантической афазии. Предметом исследования должна стать смысловая сторона речи, центральным симптомом для описания – распад логико-грамматической структуры речи, единицей «патологического нарушения» - синтагма. Затем А.Р. Лурия предполагает описать нарушения категориального мышления, опирающиеся на смысловую организацию речи, в том числе подробно проанализировать вопрос о том, как при семантической афазии нарушается вся система научных понятий. Последним разделом автор планирует дать описание нарушений симультанного гнозиса и организации пространственного опыта, где много неречевых компонентов, но который составляет психофизиологическую подоснову для описываемых логико-грамматических операций. В фигнальной части работы А.Р. Лурия переходит к краткому описанию больных, которые составили его клиническую выборку. Он подчеркивает, что их было достаточное количество, что генез поражений был разнообразен (сосудистые, опухолевые, травматические, реже – мозговые энцефалиты). Поражение располагалось на границе теменных и височных областей. Приводятся примеры 8 конкретных больных: Тит., Смол., Авт., Марк., меньше – Бар., Сел.; также – Прос., Мих. Идет отсылка на ненаписанную часть В данной работы, где предполагается подробное описание случаев (для нее они даже заранее пронумерованы – случай II…). У пациентов описываются нарушения экспрессивной и импрессивной речи, оптико-пространственного восприятия. В конце АРЛ обобщает описываемое нарушение как распад системы смысловых процессов, уходящих корнями в сложные формы оптического гнозиса. Далее он снова подчеркивает необходимость квалификации симптомов из 4 ранее указанных сфер – «понимания смыслового строя языка, структуры мыслительных операций, системы научных понятий и тонкого строения гностических процессов».

На этом книга заканчивается.

Интервью на тему нейропсихологической науки. Лурия отвечает на вопросы об определении нейропсихологии; ее практическом значении, в том числе для топической диагностики мозговых поражений и восстановительного обучения; ее значении для научной психологии и ее месте в ряду других наук. В завершение Лурия приводит список публикаций, в которых отражены важнейшие достижения нейропсихологии.

Статья представляет собой обзор экспериментальных исследований, посвященных изучению развития регулирующей функции речи. Обобщая результаты современных им исследований, Лурия с соавторами представляют онтогенез регулирующей функции речи следующим образом. Деятельность ребенка рассматривается как процесс перехода от действий, которые определяются непосредственно воспринимаемыми сигналами внешней среды, к действиям, обусловленным речевым воздействием - сначала взрослого, а потом и самого ребенка. Этот переход состоит из нескольких этапов и завершается к трем-трем с половиной годам.

В данном документе содержатся отсканированные обложка и первая страница доклада из архива А.Р. Лурии: Jaffe J., Feldstein S., Cassotta L. A stochastic model of speaker switching in natural dialogue (presented at the Conference on Verbal Behavior, New York, 1965). На документе указание: pre-publication draft; not for unauthorized quotation.

В данном документе содержатся отсканированные обложки и первые страницы следующих материалов из архива А.Р. Лурии: 1) Morton J. A neuropsychological analysis of the semantic aspects of text perception (Psychological Reciew, 1969, Vol. 76, No. 2, pp. 165-178); 2) Goldman-Eisler F. Continuity of speech utterance, its determinants and its significance (репринт из журнала Language and Speech, 1969, Vol. 4, Part 4, pp. 220-231) с дарственной надписью от автора; 3) Osgood C.E. Semantic Space Revisited (репринт из журнала Word, 1959, Vol 15, No. 1); 4) Goldberg E.A. A neuropsychological analysis of the semantic aspects of text perception (J. Prucha, Soviet studies in language and language behavior, 1976); 5) Schlesinger I.M. The grammar of sign language: some implications for the rheory of language.

В данном документе содержатся отсканированные обложки и первые страницы следующих материалов из архива А.Р. Лурии: 1) Oldfield L.C. Things, Words and the Brain (Sir F. Bartlett Lectures: No. 1) с дарственной надписью от автора; 2) Newcombe F., Marshall J.C. Immediate recall of 'sentences' by subjects with unilateral cerebral lesions (репринт из журнала Neuropsychologia, 1967, Vol 5, pp. 329-334); 3) Object-naming by Dysphasic Patients (репринт из журнала Nature, 1965, Vol. 207, No. 5002, pp. 1217-1218).

В данном документе содержатся отсканированные обложки и первые страницы следующих материалов из архива А.Р. Лурии:

1. M. Halle О незамеченном акростихе Державина (International Journal of Slavic Linguistics and Poetics, 1959, I/II); 
2. Nabokov V. Humbert's Idiography / reviewed by R. Brown (Contemporary Psychology, June 1959, vol. 4, No. 6); 3) фрагмент статьи из журнала Contemporary Psychology "CP speaks: Rewarding success".

В данном документе содержатся отсканированные обложки и первые страницы следующих материалов из архива А.Р. Лурии:

1. Leontiev, A.N., Leontiev A.A. The social and the individual in language (Language and Speech, October-December 1959, vol. 2, part 4, pp. 193-204) с дарственной надписью от авторов от 03.04.1960; 
2. Леонтьев А.Н. О формировании способностей (журнал "Вопросы психологии") с дарственной надписью от автора также от 03.04.1960; 
3. Leontiev A.A. Social and natural in semiotics (paper to be presented at the XIX-th International Congress of Psychology, London, 1969)

В документе содержатся оттиски (первые страницы) статей Н. Хомского из сборника "For Roman Jacobson" (1956). Названия статей: "Logical structures in language", "IV - What is said to be" (текст выступления, совм. с И. Шеффлером), "On certain formal properties of grammars", "Logical syntax and semantics: their linguistic relevance", "A note of phrase structure grammars", "Finite state languages", а также статья М. Халле "In defense of the number two" и совместная статья Н. Хомского, М. Халле и Ф. Лукоффа "On accent and juncture in English". Статьи датированы разными годами - от 1955 до 1959. На работы Н. Хомского А.Р. Лурия часто ссылается в своих публикациях по психолингвистике и нейролингвистике, в том числе - в работе "Основные проблемы нейролингвистики" (1975).

В данном документе содержатся отсканированные обложки и первые страницы следующих материалов из архива А.Р. Лурии: Иванов В.В. Учебно-методическое пособие по курсу "Основы языкознания" для студентов филологических факультетов и факультетов журналистики государственных университетов (М.: изд-во МГУ, 1958) с дарственной надписью от автора от 17.02.1959 г.; Журнал "Вопросы языкознания" (АН СССР, т. 7, № 4, 1958 г.) с подзаголовком "Хроникальные заметки"; Журнал "Вопросы языкознания" (АН СССР, № 5, 1958 г.) с подзаголовком "Вяч.В. Иванов. Типология и сравнительно-историческое языкознание" с дарственной надписью от автора от 20.02.1959 г.; Журнал "Вопросы языкознания" (АН СССР, № 3, 1958 г.) с подзаголовком "В.В. Иванов. Комитет по прикладной лингвистике" с дарственной надписью от автора от 25.09.1959 г.; Журнал "Вопросы языкознания" (АН СССР, № 3, 1957 г.) с подзаголовком "Вяч.В. Иванов. Лингвистические взгляды Е.В. Поливанова" с дарственной надписью от автора от 20.02.1959 г. Вяч. Вс. Иванов (1929-2017), известный лингвист, в 1957-1959 гг. являлся заместителем главного редактора журнала "Вопросы языкознания".

В документе содержатся оттиски статей Р. Якобсона (первые страницы) "Medieval Mock Mystery", "Linguistics and Poetics", "Изучение славянских языков и сравнительное славяноведение в Соединенных Штатах Америки за послевоенное десятилетие". На статьях написаны посвящения автора А.Р. Лурии. Среди них есть обложка издания, приуроченного к международному симпозиуму по славистике в Белграде (1955 г., изд. 1957 г.). Статьи опубликованы приблизительно с 1955 по 1960 г., если судить по указанным на них выходным данным. Также прилагается пригласительный билет на имя А.Р. Лурии на совещание по математической лингвистике 15-21 апреля 1959 года в Ленинградский государственный университет. На работы Р. Якобсона А.Р. Лурия часто ссылается в своих публикациях по психолингвистике и нейролингвистике.

Статья посвящена тем областям лингвистики, в которых применение нейропсихологических методик оказывается продуктивным. Так, автор анализирует структуру слова, а также роль различных неврологических механизмов в обеспечении нормально действующих семантических полей; психологическую структуру процесса высказывания и его нарушения в результате локальных поражений мозга. Автор отмечает, что дальнейшее изучение тех факторов, которые лежат в основе речевой деятельности, является одной из главных проблем как психологии, так и лингвистики. Использование нейропсихологических методик позволит подойти к решению данной проблемы, а также ответить на вопрос о том, что именно может дать изучение функциональной организации мозга для решения проблем языкознания.

В статье рассматривается вопрос кодирования (порождения) речевого высказывания, или экспрессивной речи. Выделяются этапы этого процесса: возникновение мотива, появление замысла (мысли) и построение на ее основе с помощью внутренней речи схемы высказывания (общая структура высказывания, носящая предикативный характер), которая затем преображается в линейную схему фразы и только затем - в развернутое речевое высказывание. Обсуждается вопрос о возможности выделения мозговых механизмов каждого из этих этапов. Обсуждаются методы исследования речи: прослеживание спонтанной речи пациента с оценкой мотивов речевого общения (просьбы - mand/demand и коммуникации - tact/contact по Б.Ф. Скиннеру), анализ диалогической речи и собственной монологической речи больного (пересказа текста, рассказа по картинке, написания сочинения на заданную тему). Также описываются специальные средства анализа порождения речи - повторение, называние, анализ парадигматической и синтагматической стороны порождаемого речевого высказывания. Далее анализируются те нарушения порождения речи, которые возникают при поражении конкретных областей мозга. Поражение подкорковых структур, как отмечает автор, приводит к общей инактивности больного, но сами механизмы порождения речи при этом остаются интактными и при повышении общего тонуса коры демонстрируют свою сохранность. Поражение лобных отделов левого полушария приводит к нарушению в первую очередь самого порождения мотива к речевому высказыванию и общению: такие больные крайне безучастны к происходящему, в диалогической речи у них происходит замена содержательных ответов на вопросы эхолалиями; в монологической речи отмечается невозможность сформировать замысел и на его основе построить программу высказывания, которая заменяется побочными ассоциациями или инертными стереотипами. В этом случае грубо нарушена регулирующая функция речи. Далее описывается синдром динамической афазии, связываемый в данной статье уже не с массивным поражением лобных отделов, а только с повреждением задне-лобной области, которая приводит не к общей инактивности, а только к специфической инактивности в речи. У них наблюдается специфическое нарушение самостоятельного построения речевого высказывания в звене построения его схемы, видимо, связанное с нарушениями внутренней речи и программирования высказывания (Т.В. Рябова (Ахутина)), тогда как грамматическое оформление высказывания может оставаться относительно сохранным. Оно нарушается у другой категории больных, речь которых традиционно описывалась как "телеграфный стиль". Это нарушение в статье связывается с нарушением синтагматической стороны речи, которая, в отличие от парадигматической, как отмечает А.Р. Лурия, к моменту написания статьи еще является недостаточно изученной (при обсуждении этих терминов упоминаются работы Ф. де Соссюра, Р. Якобсона). У таких больных грубо повреждена предикативная структура высказывания, "линейная схема фразы": их речь практически лишена глаголов и представляет собой набор слов, практически не связанных между собой синтаксически. Дополнительно обсуждаются вопросы онтогенеза грамматической структуры речи и работы в области грамматики Н. Хомского и его школы. Напротив, парадигматическая сторона речи нарушается при поражении задних речевых зон - при височных поражениях и синдроме акустико-гностической афазии, нижнетеменных поражениях и афферентной моторной (кинестетической) афазии и теменно-затылочных поражениях и семантической афазии. при височной афазии из речи исчезают существительные, происходит выпадение номинативного состава и нарушение предметной отнесенности слов, существительные заменяются обходными предикативными выражениями или парафазиями. Поражение теменно-затылочных (теменно-височно-затылочных) отделов приводит к стертым симптомам оптической агнозии, а также к нарушению симультанных синтезов и процессов пространственного и квазипространственного (в том числе - в импрессивной речи) анализа и синтеза. В экспрессивной речи это приводит к выраженным номинативным дефицитам в виде развернутого подыскивания слов (когда даже подсказка первой буквы при этом быстро помогает его вспомнить) и вербальных парафазий, в основе которой лежит уравнивание следов по возбудимости и невозможность выбора нужного слова из ряда равновероятно всплывающих альтернатив. Кроме того, у таких больных не нарушено построение конструкций, понятных из контекста ("коммуникация событий"), но возникают проблемы с построением логико-грамматических конструкций, требующих сохранности симультанных синтезов ("коммуникации отношений"). В заключении подводится краткий итог всем описанным вариантам нарушений экспрессивной речи, но оно выглядит незавершенным (последний из описанных в статье вариантов там не обсужден). Также в статье имеются пропуски на месте описаний пациентов, которые планировались к каждому из названных в ней нарушений.

В статье обсуждается психологическая структура процесса декодирования сообщения (понимания обращенной речи). Выделяются 3 этапа этого процесса: понимание лексического значения слов, входящих в высказывание, анализ синтаксического строения фразы и на ее основе - понимание значения всего высказывания в целом, и, наконец, понимание общей мысли, мотивов и смысла, заложенных в высказывание, то есть подтекста, стоящего за сообщением. Эти этапы разбираются на примере понимания рассказа-басни "Галка и голуби" Л.Н. Толстого. Обсуждаются условия (или задачи) декодирования сообщения: 1) анализ контекста (поскольку только с его помощью из ряда значений и семантических связей, присущих слову, выбираются те, которые релевантны для данного высказывания), 2) после выбора нужных смыслов для того или иного слова - их сохранение и "вливание" (Л.С. Выготский) в последующие слова для верного понимания их смысла, 3) возможность уложить последовательно (сукцессивно) воспринимаемые элементы сообщения в целостную, одновременно (симультанно) схватываемую логико-грамматическую систему, 4) анализ подтекста и внутреннего смысла высказывания с выходом за пределы содержащихся в нем внешних значений. Подчеркивается, что анализ подтекста и внутреннего смысла не является чисто вне-языковым процессом и тесно связан с языковым содержанием сообщения. Далее обсуждается проблема выделения компонентов процесса декодирования сообщения и сложность построения таких моделей декодирования (например, создаваемых в структурной лингвистике). На примере опытов по анализу семантических полей с применением психофизиологических методов регистрации сосудистых или кожно-гальванических компонентов ориентировочного рефлекса (А.Р. Лурия, О.С. Виноградова, Н.А. Эйслер) показано, как по-разному выглядят связи слов у взрослых испытуемых группы условной нормы, умственно отсталых испытуемых, детей, как эти связи зависят от функционального состояния испытуемых. В этой связи критикуются модели понимания речи, не учитывающие эту психологическую специфику построения семантических связей у человека. Упоминается метод регистрации движений глаз как важное психологическое средство изучения процесса понимания текста в зависимости от его сложности и многозначности. Значительная часть статьи посвящена описанию возможностей клинической нейропсихологии и анализа локальных поражений мозга для изучения психологической структуры декодирования сообщения. А.Р. Лурия кратко освещает основные принципы теории системной динамической локализации ВПФ (многокомпонентное строение ВПФ, связь каждого компонента с определенной зоной мозга, понятие нейропсихологического фактора, принцип двойной диссоциации функций при повреждении той или иной зоны), показывая, как такое понимание мозговых механизмов речи позволяет из анализа ее нарушений при локальных поражениях мозга сделать важные для психолингвистики выводы. Приводятся примеры нарушений понимания речи, возникающих при височных (нарушения фонематического слуха и нестойкость лексических единиц) и нижнетеменных (теменно-височно-затылочных) поражениях (нарушения процессов симультанных синтезов при анализе логико-грамматической структуры высказывания), поражениях медиальных отделов височной области (сужение объема оперативной памяти и повышенная тормозимость следов интерференцией) и передних (лобных) отделов коры (патологическая инертность, а при заинтересованности префронтальных областей - инактивность и/или импульсивность с потерей контроля над стереотипами и непроизвольным уровнем функционирования). Обсуждается также роль глубинных структур в обеспечении процессов избирательности (селективности) психических процессов и поддержания общего психического тонуса. Подчеркивается, что при правополушарных поражениях понимание речи также нарушается - зачастую как раз в звене избирательности, что выглядит как плохо контролируемое резонерство при внешне полностью сохранной речи. Подробно обсуждаются различные степени нарушения селективности, наиболее сильно проявляющейся в случаях, когда сочетается общемозговая симптоматика и повреждение подкорковых структур с нарушением (первичным или вторичным от указанной) работы лобных долей: 1) повышенная тормозимость следов интерферирующими воздействиями, 2) контаминация следов, 3) инертность последней из воспринятых смысловых систем, 4) подмена воспроизведения бесконтрольно всплывающими побочными ассоциациями. В заключение делается вывод о важности нейролингвистики и знания о нарушениях речи при локальных поражениях мозга для расширения научного знания о процессах декодирования речевого высказывания, которое ранее считалось прерогативой только лингвистики, а теперь нуждается в данных от смежных наук для обогащения понимания механизмов сложных речевых процессов.

Документ представляет собой правку статьи А.Р. Лурии «К проблеме понимания некоторых грамматических конструкций». В статье описываются различные факторы, влияющие на степень трудности понимания конструкций с родительным, винительным и дательным падежом, предложных конструкций, конструкций с причинно-следственными связями и связями, описывающими последовательность событий, а также сравнительных конструкций. В качестве значимых для оценки трудности понимания конструкций факторов выделяются такие факторы, как грамматическая (структурная) обратимость, наличие грамматических (в первую очередь, флексий) или семантических (семантическая однозначность) различительных опор в понимании, а также сложность связей между словами в конструкции (связи по типу «коммуникации событий» или по более сложному типу – «коммуникации отношений»). Отмечается важность точного анализа сложности понимания таких конструкций для дифференцированной оценки нарушений импрессивной речи при семантической афазии. Т.В. Ахутина предполагает, что правки сделаны лингвистом Мельчуком И.А., в настоящее время проживающим в Канаде.

Документ представляет собой статью А.Р. Лурии «К проблеме понимания некоторых грамматических конструкций». В статье описываются различные факторы, влияющие на степень трудности понимания конструкций с родительным, винительным и дательным падежом, предложных конструкций, конструкций с причинно-следственными связями и связями, описывающими последовательность событий, а также сравнительных конструкций. В качестве значимых для оценки трудности понимания конструкций факторов выделяются такие факторы, как грамматическая (структурная) обратимость, наличие грамматических (в первую очередь, флексий) или семантических (семантическая однозначность) различительных опор в понимании, а также сложность связей между словами в конструкции (связи по типу «коммуникации событий» или по более сложному типу – «коммуникации отношений»). Отмечается важность точного анализа сложности понимания таких конструкций для дифференцированной оценки нарушений импрессивной речи при семантической афазии.

Документ представляет собой статью А.Р. Лурии «К проблеме понимания некоторых грамматических конструкций». В статье описываются различные факторы, влияющие на степень трудности понимания конструкций с родительным, винительным и дательным падежом, предложных конструкций, конструкций с причинно-следственными связями и связями, описывающими последовательность событий, а также сравнительных конструкций. В качестве значимых для оценки трудности понимания конструкций факторов выделяются такие факторы, как грамматическая (структурная) обратимость, наличие грамматических (в первую очередь, флексий) или семантических (семантическая однозначность) различительных опор в понимании, а также сложность связей между словами в конструкции (связи по типу «коммуникации событий» или по более сложному типу – «коммуникации отношений»). Отмечается важность точного анализа сложности понимания таких конструкций для дифференцированной оценки нарушений импрессивной речи при семантической афазии.