память

В статье описаны нарушения слухо-речевой памяти при поражении височно-теменных отделов левого полушария. В серии экспериментальных исследований с двумя пациентами с акустико-мнестической афазией было выявлено два различных механизма нарушения, обусловленных патологическим торможением новых связей и выравниванием возбуждения новых и старых связей.

В книге представлен разбор клинических случаев нарушений памяти при поражениях глубинных отделов головного мозга. В зависимости от локализации поражения выделяются различные синдромы нарушения памяти.

Данная статья написана с целью дать краткий обзор имеющихся к моменту ее написания достижений зарубежной и отечественной нейропсихологии. После краткого введения, где упоминается заметный прогресс в области наук о мозге со ссылкой на работы Грея Уолтера "Живой мозг" и Мэгуна "Бодрствующий мозг", обозначаются задачи нейропсихологии - 1) обеспечить более точную топическую диагностику нарушений мозговых механизмов не элементарных, а высших психических процессов с опорой на адекватные методы и знания об их психологическом строении и 2) в результате построения теории функциональной организации мозга дать научной психологии знания о мозговых основах психической деятельности.

Далее освещаются основные тенденции в изучении мозговых основ высших психических функций (ВПФ) - узкий локализационизм (на примере истории открытия сенсорной и мотортной афазий) и антилокализационизм, а также важные параллельные находки, такие, как идеи Х. Джексона об организации работы мозга не только по зонам, но и по уровням (произвольному и непроизвольному, например). Обозначаются основные вопросы, которые было необходимо решить для разрешения дилеммы между этими двумя подходами к локализации: пересмотр понятий "функция" (вместо ее - рассмотрение функциональной системы, выстроенной для достижения определенной цели) и "локализация" (понимание, что локализуется не функция, а ее компоненты, образующие систему). 

Далее освещается теория трех функциональных блоков мозга с кратким описанием функций каждого из блоков и связанных с ними мозговых структур. 

Далее на примере мозговых механизмов произвольных движений (праксиса) и мнестических процессов и их нарушений показывается, что в обеспечении каждого действия человека участвуют все блоки мозга, причем каждый вносит в этот процесс свой уникальный вклад.

Данная статья написана с целью дать краткий обзор имеющихся к моменту ее написания достижений зарубежной и отечественной нейропсихологии. После краткого введения, где упоминается заметный прогресс в области наук о мозге со ссылкой на работы Грея Уолтера "Живой мозг" и Мэгуна "Бодрствующий мозг", обозначаются задачи нейропсихологии - 1) обеспечить более точную топическую диагностику нарушений мозговых механизмов не элементарных, а высших психических процессов с опорой на адекватные методы и знания об их психологическом строении и 2) в результате построения теории функциональной организации мозга дать научной психологии знания о мозговых основах психической деятельности. 

Далее освещаются основные тенденции в изучении мозговых основ высших психических функций (ВПФ) - узкий локализационизм (на примере истории открытия сенсорной и мотортной афазий) и антилокализационизм, а также важные параллельные находки, такие, как идеи Х. Джексона об организации работы мозга не только по зонам, но и по уровням (произвольному и непроизвольному, например). Обозначаются основные вопросы, которые было необходимо решить для разрешения дилеммы между этими двумя подходами к локализации: пересмотр понятий "функция" (вместо ее - рассмотрение функциональной системы, выстроенной для достижения определенной цели) и "локализация" (понимание, что локализуется не функция, а ее компоненты, образующие систему). 

Далее освещается теория трех функциональных блоков мозга с кратким описанием функций каждого из блоков и связанных с ними мозговых структур. Далее на примере мозговых механизмов произвольных движений (праксиса) и мнестических процессов и их нарушений показывается, что в обеспечении каждого действия человека участвуют все блоки мозга, причем каждый вносит в этот процесс свой уникальный вклад.

Работа представляет собой описание нарушения селективности психических процессов у больного Вас. вследствие глубоко расположенной внутримозговой опухоли левой лобной доли. В сериях экспериментов автор изучает, как нарушение избирательности проявляется в сознании, мнестической деятельности, отдельных формах речевой деятельности, интеллектуальных процессах, при выполнении движений и действий. Наблюдения показали, что психические процессы больного остаются сохранными, лишь будучи однозначно определенными жесткой программой, и грубо нарушаются, как только они начинают требовать выбора из нескольких альтернатив.

В статье авторы описывают принципы восстановления мозговых функций после военных ранений.

Во-первых, высшие мозговые функции, такие как восприятие, праксис, речь и так далее, - это сложные функциональные системы, разные звенья которых локализованы в разных участках мозга. Во-вторых, природа органического поражения при военной травме неоднородна и может представлять собой как собственно органическое разрушение, так и временное динамическое угнетение мозгового участка (диашиз). Опираясь на эти общие принципы, авторы описывают конкретные задачи восстановительного обучения. Например, одной из первоочередных задач является отделение нарушений, возникающих вследствие диашиза, от дефектов вследствие органического поражения, и растормаживание временно угнетенных функций. Авторы делают краткий обзор нейрофизиологических механизмов диашиза и описывают несколько фармакологических методов, способствующих его разрешению. Отдельно рассматриваются явления отключения целых функциональных систем вследствие изменения установки личности, в частности, реактивная постконтузионная глухота. В таких случаях фармакологическое вмешательство будет бесполезным; в качестве успешного метода авторы рекомендуют так называемую "включающую" систему терапии (разработана Л.Б.Перельманом). В случае же органического поражения и выпадения определенных звеньев сложных функций успешной реабилитации можно достичь за счет функциональной перестройки системы. Здесь авторы выделяют два способа восстановления: за счет внешних вспомогательных схем и за счет внутрисистемной реинтеграции функции. Последнюю можно реализовывать несколькими методами (в частности, за счет смысловой организации восстанавливаемого звена); авторы разбирают различные примеры их применения (при нарушениях зрения, моторных систем, речи и т.д.).

Также отдельно рассмотрены разные типы нейродинамических нарушений (патологическая инертность, патологическая диффузность). Подобные методы, пишут авторы, применимы не только при поражениях головного мозга, но и при восстановлении функций травмированной периферической нервной системы.

В статье описаны нарушения слухо-речевой памяти при поражении височно-теменных отделов левого полушария. В серии экспериментальных исследований с двумя пациентами с акустико-мнестической афазией было выявлено два различных механизма нарушения, обусловленных патологическим торможением новых связей и выравниванием возбуждения новых и старых связей.

В статье описаны нарушения слухо-речевой памяти при поражении височно-теменных отделов левого полушария. В серии экспериментальных исследований с двумя пациентами с акустико-мнестической афазией было выявлено два различных механизма нарушения, обусловленных патологическим торможением новых связей и выравниванием возбуждения новых и старых связей.

Второй том книги о нейропсихологии памяти. В томе методом синдромного анализа разобраны клинические нарушения памяти при различных локализациях мозгового поражения. Так, обсуждаются синдромы, возникающие при опухолях третьего желудочка, массивных поражениях глубоких отделов мозга и лобных долей, разрывах аневризмы передней соединительной артерии, поражениях диэнцефально-лобных областей. При обследовании больных используется методика, учитывающее непосредственное и отсроченное влияние интерферирующего материала на успешность запоминания. Во всех рассмотренных случаях повышенная тормозимость следов интерферирующим материалом оказалось основным механизмом нарушений памяти. Полученные данные позволяют понять, какой вклад различные мозговые системы вносят в функционирование памяти человека.

Тезисы посвящены проблеме нейрональной организации процессов памяти. Нейропсихологические наблюдения позволяют выделить три основные формы нарушения памяти у больных с локальными поражениями головного мозга: вследствие поражений глубоких, задних (височных, теменных, затылочных) и передних (лобных) отделов головного мозга. Так, при поражении глубоких отделов (в частности, лимбической области и ретикулярной формации) снижается общий тонус коры, что приводит к нарушению прочности любых следов и быстрому их угасанию. Такие нарушения модально-неспецифические и в крайних случаях принимают форму корсиковского синдрома. При поражении задних отделов, обрабатывающих и хранящих зрительную, слуховую и тактильную информацию, возникают нарушения записи, хранения и воспроизведения следов, специфичные для пораженного анализатора. Так, при поражении височных отделов возникает нарушение слухо-речевой памяти, а очаг в затылочно-теменных и затылочно-височных отделах не позволяет хранить и воспроизводить зрительную и зрительно-пространственную информацию. Нарушения памяти при поражении лобных долей проявляются в том, что упроченные в прошлом опыте следы становятся патологически инертными, больной не может их затормозить и воспроизводить новые следы, что приводит к контаминации нового материала. Такие нарушения также являются модально-неспецифичными, однако наиболее сильно проявляются в двигательной сфере, а также приводят к нарушениям интеллектуальной деятельности.

Статья посвящена запоминанию сложно организованного материала - текста и смысловых отрывков. Докладываются результаты эксперимента с запоминанием небольших рассказов с участием больных с поражениями головного мозга различной локализации. Так, больные с поражениями верхних отделов ствола имеют проблемы с запоминанием изолированных элементов, но успешно кодируют и декодируют смысловые отрывки даже в условиях интерференции. Больные с массивными поражениями в области средней линии проявляют нарушения в процессе декодирования: отдельные смысловые компоненты тормозят друг друга либо контаминируются; воспроизведение в условиях гомогенной интерференции оказывается полностью недоступно. При поражении задних (височных / теменно-височных отделов левого полушария) больные испытывают сложности в нахождении формулировок, но общие смысловые схемы текстов остаются сохранными. Таким образом, нарушения кодирования и декодировния осмысленных текстов имеют разные механизмы при различных локализациях мозгового поражения.

Статья посвящена запоминанию сложно организованного материала - текста и смысловых отрывков. Докладываются результаты эксперимента с запоминанием небольших рассказов с участием больных с поражениями головного мозга различной локализации. Так, больные с поражениями верхних отделов ствола имеют проблемы с запоминанием изолированных элементов, но успешно кодируют и декодируют смысловые отрывки даже в условиях интерференции. Больные с массивными поражениями в области средней линии проявляют нарушения в процессе декодирования: отдельные смысловые компоненты тормозят друг друга либо контаминируются; воспроизведение в условиях гомогенной интерференции оказывается полностью недоступно. При поражении задних (височных / теменно-височных отделов левого полушария) больные испытывают сложности в нахождении формулировок, но общие смысловые схемы текстов остаются сохранными. Таким образом, нарушения кодирования и декодировния осмысленных текстов имеют разные механизмы при различных локализациях мозгового поражения.

Материал содержит примеры выполнения заданий больными с теменно-затылочной и височной локализацией поражения.

В сообщении противопоставляются нарушения нейродинамических процессов, приводящих к нарушению вербальной памяти, при мозговых поражениях различной (теменно-затылочной и заднелобной) локализации. Если при теменно-затылочных поражениях, пишут авторы, основным механизмом нарушения является всплывание побочных речевых следов, связанных с целевым словом фонологически, морфологически или семантически, то при поражении лобных долей механизмом нарушения является патологическая инертность следов, возникших ранее. Сообщение проиллюстрировано описанием клинических случаев.

Статья посвящена вопросу модальной специфичности памяти. Результаты прошлых опытов, описанные во втором сообщении серии, показали, что при глубоких поражениях мозга нарушения памяти проявляются во всех сферах (зрительной, двигательной и слухо-речевой), являясь, таким образом, модально-неспецифичными. В настоящем сообщении авторы отвечают на вопрос, сохраняется ли эта особенность при кортикальной локализации поражений. Так, эксперимент повторяется с участием больных с очаговыми поражениями конвекситальных отделов коры левого полушария - височных и теменно-затылочных. Результаты показывают, что при поражении левой височной области проявляются нарушения слухо-речевой памяти при сохранной зрительной и зрительно-пространственной памяти. При поражении левых теменно-затылочных отделов, напротив, слухо-речевая память остается сохранной, при этом проявляются дефекты памяти на зрительно-пространственные отношения. Таким образом, в отличие от глубинных поражений, поражения конвекситальных отделов мозга приводят к модально-специфическим нарушениям памяти за счет нарушения функционирования корковых отделов соответствующих анализаторов.

Статья посвящена вопросу модальной специфичности памяти. Результаты прошлых опытов, описанные во втором сообщении серии, показали, что при глубоких поражениях мозга нарушения памяти проявляются во всех сферах (зрительной, двигательной и слухо-речевой), являясь, таким образом, модально-неспецифичными. В настоящем сообщении авторы отвечают на вопрос, сохраняется ли эта особенность при кортикальной локализации поражений. Так, эксперимент повторяется с участием больных с очаговыми поражениями конвекситальных отделов коры левого полушария - височных и теменно-затылочных. Результаты показывают, что при поражении левой височной области проявляются нарушения слухо-речевой памяти при сохранной зрительной и зрительно-пространственной памяти. При поражении левых теменно-затылочных отделов, напротив, слухо-речевая память остается сохранной, при этом проявляются дефекты памяти на зрительно-пространственные отношения. Таким образом, в отличие от глубинных поражений, поражения конвекситальных отделов мозга приводят к модально-специфическим нарушениям памяти за счет нарушения функционирования корковых отделов соответствующих анализаторов.

В статье обсуждаются нейродинамические механизмы забывания. Авторы постулировали две гипотезы относительно механизмов забывания: слабость и спонтанное угасание следов и торможение следов интерферирующими воздействиями. Гипотезы проверялись в экспериментальном исследовании с участием больных с нарушениями памяти разной степени выраженности (30 больных со стертыми нарушениями вследствие опухоли гипофиза и 13 больных с выраженными нарушениями вследствие опухоли в районе средней линии). Методика исследования включала задания на воспроизведение рисунков, движений и слов в трех условиях: непосредственно после предъявления, после "пустой" паузы и после паузы, заполненной побочной деятельностью (гетерогенной или гомогенной относительно исходного задания). Результаты показали, что большинство больных хорошо справлялись с заданием в условиях непосредственного воспроизведения и после незаполненной побочной деятельностью паузы. В условиях интерференции, однако, нарушения начинали отчетливо проявляться. При этом наблюдалась разница между группами больных: при стертых поражениях организованный словесный материал (фразы и рассказы) воспроизводился даже после паузы, заполненной интерферирующей деятельностью, в то время как при массивных поражениях компенсирующего эффекта смысловой организации материала не наблюдалось. Особенно выражено эффекты были выражены в условии гомогенной интерференции. Эти результаты, утверждают авторы, свидетельствуют о том, что забывание при глубинных поражениях мозга обусловлено не ослаблением следов памяти, а их тормозимостью интерферирующими стимулами.

В статье обсуждаются нейродинамические механизмы забывания. Авторы постулировали две гипотезы относительно механизмов забывания: слабость и спонтанное угасание следов и торможение следов интерферирующими воздействиями. Гипотезы проверялись в экспериментальном исследовании с участием больных с нарушениями памяти разной степени выраженности (больные со стертыми нарушениями вследствие опухоли гипофиза и больные с выраженными нарушениями вследствие опухоли в районе средней линии). Методика исследования включала задания на воспроизведение рисунков, движений и слов в трех условиях: непосредственно после предъявления, после "пустой" паузы и после паузы, заполненной побочной деятельностью (гетерогенной или гомогенной относительно исходного задания). Результаты показали, что большинство больных хорошо справлялись с заданием в условиях непосредственного воспроизведения и после незаполненной побочной деятельностью паузы. В условиях интерференции, однако, нарушения начинали отчетливо проявляться. При этом наблюдалась разница между группами больных: при стертых поражениях организованный словесный материал (фразы и рассказы) воспроизводился даже после паузы, заполненной интерферирующей деятельностью, в то время как при массивных поражениях компенсирующего эффекта смысловой организации материала не наблюдалось. Особенно выражено эффекты были выражены в условии гомогенной интерференции. Эти результаты, утверждают авторы, свидетельствуют о том, что забывание при глубинных поражениях мозга обусловлено не ослаблением следов памяти, а их тормозимостью интерферирующими стимулами.

Верстка статьи Лурии "Memory Disturbances in Local Brain Lesions". В статье Лурия приводит обзор нарушений памяти различного характера (модально-специфического и модально-неспецифического) при различной локализации мозгового поражения. Характер нарушений памяти демонстрируется в серии экспериментов с воспроизведением материала после незаполненной паузы и паузы, заполненной интерферирующим материалом (гетерогенным либо гомогенным). Так, в статье рассмотрены легкие модально-неспецифические нарушения (поражения гипофиза), грубые модально-неспецифические нарушения (массивные поражения глубоких отделов мозга, расположенных по средней линии), модально-специфические нарушения (конвекситальные отделы больших полушарий). Отдельно проанализированы нарушения при поражении теменно-височно-затылочных и лобных отделов. В большинстве случаев нарушения проявляются в условиях интерференции, что говорит о том, что механизмом мнестических нарушений является не угасание следов, а блокирование их побочными воздействиями. К материалу прилагается инструкция для авторов по верстке статьи.

Репринт статьи Лурии о расстройствах памяти на английском языке.

Данная статья написана с целью дать краткий обзор имеющихся к моменту ее написания достижений зарубежной и отечественной нейропсихологии. После краткого введения, где упоминается заметный прогресс в области наук о мозге со ссылкой на работы Грея Уолтера "Живой мозг" и Мэгуна "Бодрствующий мозг", обозначаются задачи нейропсихологии - 1) обеспечить более точную топическую диагностику нарушений мозговых механизмов не элементарных, а высших психических процессов с опорой на адекватные методы и знания об их психологическом строении и 2) в результате построения теории функциональной организации мозга дать научной психологии знания о мозговых основах психической деятельности. Далее освещаются основные тенденции в изучении мозговых основ высших психических функций (ВПФ) - узкий локализационизм (на примере истории открытия сенсорной и мотортной афазий) и антилокализационизм, а также важные параллельные находки, такие, как идеи Х. Джексона об организации работы мозга не только по зонам, но и по уровням (произвольному и непроизвольному, например). Обозначаются основные вопросы, которые было необходимо решить для разрешения дилеммы между этими двумя подходами к локализации: пересмотр понятий "функция" (вместо ее - рассмотрение функциональной системы, выстроенной для достижения определенной цели) и "локализация" (понимание, что локализуется не функция, а ее компоненты, образующие систему). Далее освещается теория трех функциональных блоков мозга с кратким описанием функций каждого из блоков и связанных с ними мозговых структур. Далее на примере мозговых механизмов произвольных движений (праксиса) и мнестических процессов и их нарушений показывается, что в обеспечении каждого действия человека участвуют все блоки мозга, причем каждый вносит в этот процесс свой уникальный вклад.

В данном документе содержатся:

1. отсканированные обложка и первая страница статьи Boernstein W.S. Optic Perception and Optic Imageries in Man (International Journal of Neurology, 1967, Vol. 6, No. 2, pp. 147-181) - outline of contents - содержание работы, первая страница статьи с дарственной надписью от автора А.Р. Лурии; 
2. конверт, адресованный А.Р. Лурии на факультет психологии МГУ из Гарвардского университета, в котором имеется письмо (январь 1970) от J.O. Merritt и C.F. Stromeyer; в письме говорится о том, что авторы шлют А.Р. Лурии подборку работ по экспериментальным исследованиям эйдетических образов. Далее приложены: документ "Instructions for eidetic imagery tests" с иллюстрациями и 3 публикации тех же авторов (иногда с соавторами) по эйдетическим образам; 
3. возможно, случайно попавший документ - правки к статье McNeill D. Explaining linguistic Universals, 1969 г. (2 исправления к библиографии).

Материал посвящен патологии гностических систем, возникающих при поражении различных зон головного мозга. Отдельно рассматриваются патологии оптического гнозиса при поражении затылочно-теменных зон (первичных и вторичных зрительных зон), патологии акустического гнозиса при поражении височных зон (в частности, нарушений фонематического слуха), а также патологии смысловой обработки при поражении теменных (третичных гностических) отделов. Подробно разобраны многочисленные клинические случаи. В каждом разделе также есть детальный исторический обзор.

В статье, написанной в соавторстве с В.К.Бубновой, подробно описан клинический случай больного Г. с ранением в левой лобно-височной области, приведшим к задне-лобному мозговому поражению. Статья начинается с обсуждения нейропсихологической организации мышления. Мышление, пишут авторы, - это сложный процесс, состоящий как минимум из двух компонентов: гностического и динамического. Соответственно, нарушения мышления, возникающие из-за локальных поражений мозга, делятся на нарушения гностического характера (поражения задних отделов головного мозга, в том числе третичных отделов гностических зон) и нарушения динамического характера (поражения передних отделов головного мозга). Различные типы нарушений при поражениях разной локализации и их психологическая природа подробно описаны во введении. Остальная статья вся посвящена собственно нейропсихологическому анализу случая больного Г. По результатам первичного осмотра, на фоне общей значительной сохранности у больного резко выделялся специфический дефект мышления, а именно, нарушения плавного течения мысли. Серия нейропсихологических обследований, которые продолжались на протяжение четырех лет и после выписки больного, подробно раскрывает механизмы его дефицита. Дефицит мышления больного демонстрируется в сериях опытов (например, в заданиях на конструктивную деятельность, воспроизведение рассказов и стихотворений, порождение ассоциативных рядов, составление предложений, последовательное изложение и обобщение рассказов, оценку грамматических аспектов речи и др.). В заключение описаны методы восстановления, которые применялись в работе с больным, направленные на восстановление плавности мысли, восстановление обобщений и развитие темы. Текст содержит многочисленные рукописные пометы и правки, а также критические комментарии. Большие отрывки текста (иногда и целые страницы) зачеркнуты.

Статья «Нарушения памяти после массивной травмы мозга. Нейропсихологический анализ» написана в 1966 г. по материалам диагностики знаменитого пациента А.Р. Лурии – физика, нобелевского лауреата Л.Д. Ландау (1908-1968). 7.01.1962 г. 

Л.Д. Ландау получил тяжелую черепно-мозговую травму в автокатастрофе, 59 дней находился в коме, после прихода в сознание многократно обследовался А.Р. Лурией на этапе восстановления после травмы в апреле-июне 1962 г. После постепенного исчезновения грубых симптомов нарушения сознания и аспонтанности, связанных с повреждением подкорковых структур, нарушением корково-подкоркового взаимодействия и поддержания нормального тонуса коры больших полушарий, на первый план в ситуации обследования Л.Д. Ландау стали выходить разнообразные тяжелые нарушения памяти. Они протекали сначала на фоне общей инактивности и были близки к картине корсаковского синдрома: при сохранении многих старых знаний (о своей семье, своем прошлом, знаний ранее изученных иностранных языков, даже фундаментальных научных профессиональных знаний из области физики) у него была нарушена ориентировка в месте и времени и память на текущие события и предъявляемый в обследовании материал. Нарушения памяти подробно изучаются в экспериментальном нейропсихологическом исследовании, материал и результаты которого детально описаны в статье. Исследование показывает, что механизм нарушения памяти в данном случае связан с патологической тормозимостью (в первую очередь ретроградной) одних следов памяти другими, что часто приводит к контаминации двух изолированных смысловых фрагментов (серий слов, рассказов и даже смысловых содержаний из прошлого опыта больного – ранее нарушение воспроизведения содержания прошлого опыта при таких нарушениях памяти считалось интактным). Вторым механизмом нарушения памяти у пациента могло являться нарушение избирательности отдельных следов памяти. 

В конце статьи описывается нарушение решения больным математических задач, но его обсуждение, как подчеркивает автор, выходит за рамки настоящей работы.

В статье описан случай пациента с грубым нарушением слухо-речевых следов вследствие эхинококкового поражения белого вещества височной доли левого полушария. Нейропсихологическое обследование показало, что основным фактором наблюдаемых нарушений была патологическая тормозимость слухо-речевых следов. Патологоанатомический анализ поражения позволил предположить, что нарушение связано с разрушенем гиппокампа и его связей с конвекситальными отделами левой височной области.

В статье обсуждается психологическая структура процесса декодирования сообщения (понимания обращенной речи). Выделяются 3 этапа этого процесса: понимание лексического значения слов, входящих в высказывание, анализ синтаксического строения фразы и на ее основе - понимание значения всего высказывания в целом, и, наконец, понимание общей мысли, мотивов и смысла, заложенных в высказывание, то есть подтекста, стоящего за сообщением. Эти этапы разбираются на примере понимания рассказа-басни "Галка и голуби" Л.Н. Толстого. Обсуждаются условия (или задачи) декодирования сообщения: 1) анализ контекста (поскольку только с его помощью из ряда значений и семантических связей, присущих слову, выбираются те, которые релевантны для данного высказывания), 2) после выбора нужных смыслов для того или иного слова - их сохранение и "вливание" (Л.С. Выготский) в последующие слова для верного понимания их смысла, 3) возможность уложить последовательно (сукцессивно) воспринимаемые элементы сообщения в целостную, одновременно (симультанно) схватываемую логико-грамматическую систему, 4) анализ подтекста и внутреннего смысла высказывания с выходом за пределы содержащихся в нем внешних значений. Подчеркивается, что анализ подтекста и внутреннего смысла не является чисто вне-языковым процессом и тесно связан с языковым содержанием сообщения. Далее обсуждается проблема выделения компонентов процесса декодирования сообщения и сложность построения таких моделей декодирования (например, создаваемых в структурной лингвистике). На примере опытов по анализу семантических полей с применением психофизиологических методов регистрации сосудистых или кожно-гальванических компонентов ориентировочного рефлекса (А.Р. Лурия, О.С. Виноградова, Н.А. Эйслер) показано, как по-разному выглядят связи слов у взрослых испытуемых группы условной нормы, умственно отсталых испытуемых, детей, как эти связи зависят от функционального состояния испытуемых. В этой связи критикуются модели понимания речи, не учитывающие эту психологическую специфику построения семантических связей у человека. Упоминается метод регистрации движений глаз как важное психологическое средство изучения процесса понимания текста в зависимости от его сложности и многозначности. Значительная часть статьи посвящена описанию возможностей клинической нейропсихологии и анализа локальных поражений мозга для изучения психологической структуры декодирования сообщения. А.Р. Лурия кратко освещает основные принципы теории системной динамической локализации ВПФ (многокомпонентное строение ВПФ, связь каждого компонента с определенной зоной мозга, понятие нейропсихологического фактора, принцип двойной диссоциации функций при повреждении той или иной зоны), показывая, как такое понимание мозговых механизмов речи позволяет из анализа ее нарушений при локальных поражениях мозга сделать важные для психолингвистики выводы. Приводятся примеры нарушений понимания речи, возникающих при височных (нарушения фонематического слуха и нестойкость лексических единиц) и нижнетеменных (теменно-височно-затылочных) поражениях (нарушения процессов симультанных синтезов при анализе логико-грамматической структуры высказывания), поражениях медиальных отделов височной области (сужение объема оперативной памяти и повышенная тормозимость следов интерференцией) и передних (лобных) отделов коры (патологическая инертность, а при заинтересованности префронтальных областей - инактивность и/или импульсивность с потерей контроля над стереотипами и непроизвольным уровнем функционирования). Обсуждается также роль глубинных структур в обеспечении процессов избирательности (селективности) психических процессов и поддержания общего психического тонуса. Подчеркивается, что при правополушарных поражениях понимание речи также нарушается - зачастую как раз в звене избирательности, что выглядит как плохо контролируемое резонерство при внешне полностью сохранной речи. Подробно обсуждаются различные степени нарушения селективности, наиболее сильно проявляющейся в случаях, когда сочетается общемозговая симптоматика и повреждение подкорковых структур с нарушением (первичным или вторичным от указанной) работы лобных долей: 1) повышенная тормозимость следов интерферирующими воздействиями, 2) контаминация следов, 3) инертность последней из воспринятых смысловых систем, 4) подмена воспроизведения бесконтрольно всплывающими побочными ассоциациями. В заключение делается вывод о важности нейролингвистики и знания о нарушениях речи при локальных поражениях мозга для расширения научного знания о процессах декодирования речевого высказывания, которое ранее считалось прерогативой только лингвистики, а теперь нуждается в данных от смежных наук для обогащения понимания механизмов сложных речевых процессов.

В статье обсуждается применение нейропсихологического метода для изучения механизмов научения, представления о которых могут применяться для решения общих дидактически задач. После краткого обзора методов научной дидактики авторы описывают общую структуру мозговой организации высшей психической деятельности: иерархическое деление коры на три блока и разделение второго блока на первичные, вторичные и третичные зоны. Затем на примере двух заданий, имеющих большое значение для обучения, - понимания текста и решения задач - авторы показывают, как нейропсихологический метод наблюдения над больными с выпадением разных звеньев функции вскрывает ее внутренние механизмы. В качестве примера авторы разбирают нарушения, возникающие вследствие поражения височных, теменно-затылочных и лобных отделов головного мозга. Статья содержит рукописные пометы.

Статья посвящена описанию псевдо-лобной симптоматики при опухоли мозжечка. поражение лобных отделов приводит к картине патологической инертности психических процессов, распаде программ действия, нарушениям планирования и контроля, нарушению регулирующей функции речи. При псевдо-лобной симптоматике, в том числе мозжечкового генеза, одним из важнейших механизмов является нарушение энергетического обеспечения работы коры, из-за чего на фоне колебаний ее тонуса при выраженной истощаемости могут наблюдаться чередования состояний почти нормального психического функционирования с грубыми нарушениями психических функций и сознания. В статье подробно анализируется случай больного Личмана (52 г.), приводятся данные наблюдений за ним, неврологического, психофизиологического и патолого-анатомического исследований. При относительно сохранной критичности у больного периодически наблюдались заметные нарушения сознания, из нейропсихологических дефицитов на первый план выходили нарушения памяти и решения задач при отсутствии явных нарушений в гнозисе и праксисе. Функции программирования и контроля характеризовались колебаниями в продуктивности протекания.

Статья посвящена особенностям лобного синдрома при опухолях левой лобной доли у левшей. Разобраны три случая пациентов с явным или стертым левшеством, у которых массивные опухоли левой лобной доли протекали практически без нарушений высших психических функций, в том числе без речевых нарушений. Случаи иллюстрируют явление латерализации функции лобных долей головного мозга.

Статья посвящена особенностям лобного синдрома при опухолях левой лобной доли у левшей. Разобраны три случая пациентов с явным или стертым левшеством, у которых массивные опухоли левой лобной доли протекали практически без нарушений высших психических функций, в том числе без речевых нарушений. Случаи иллюстрируют явление латерализации функции лобных долей головного мозга.

Автобиографический очерк описывает основные этапы работы А.Р.Лурия. Интересующие его темы и связанные с ними основные публикации структурированы хронологически и логически.

Папка с названием «Нарушение памяти и сознания при поражении медиальных отделов лобных долей (Эд. Иванов)» содержит машинописную и рукописную версию статьи. Машинописная версия под названием «Нейропсихологический анализ больных с резекцией правого лобного полюса» начинается как продолжение другого текста: его первая фраза «Мы осветили показания, по которым… бывает необходимо произвести резекцию…» явно указывает на связь этого текста с еще каким-то. Рукописная версия имеет приписанный сверху титул «Резекция полюса правой лобной доли» и аналогична по содержанию машинописной. В статье рассматривается вопрос резекции в ходе операции полюса лобной доли субдоминантного полушария для обеспечения доступа к опухолям в области передней черепной ямки или к регионам с сосудистыми поражениями. Рассмотрено 7 клинических случаев: 2 – с опухолью бугорка турецкого седла (больные Гичен., Старк.) без интеллектуальных и эмоциональных изменений как до, так и после операции, 2 – с арахноид-эндотелиомами базальных отделов правой лобной доли (больные Мазн., Гол.) и легкими эмоциональными изменениями без интеллектуальных дефицитов, частично или полностью ушедшими после операции, 1 – с арахноид-эндотелиомой на дне передней черепной ямки (больная Наб.) и заметными эмоциональными и поведенческими нарушениями, которые, однако, не усилились после резекции, 1 – с неоднократно оперируемой интрацеребральной опухолью (астроцитомой) правой лобной доли (больная Талып.) и без эмоциональных и интеллектуальных дефицитов. Еще 1 пациент, левша (больной Луб.), подвергся резекции полюса левой лобной доли (субдоминантного для данного пациента полушария) в рамках удаления после ее разрыва аневризмы передней соединительной артерии; перед удалением он демонстрировал грубую симптоматику общего нарушения сознания, памяти и поведения, но после удаления она полностью исчезла. В статье делается вывод о возможности практически полного отсутствия нейропсихологической симптоматики при резекции конвекситальных лобных отделов субдоминантного полушария. Больной Иванов Эдуард, указанный в титуле папки, не упоминается в статье.

Папка с названием «Нарушение памяти и сознания при поражении медиальных отделов лобных долей (Эд. Иванов)» содержит машинописную и рукописную версию статьи. Машинописная версия под названием «Нейропсихологический анализ больных с резекцией правого лобного полюса» начинается как продолжение другого текста: его первая фраза «Мы осветили показания, по которым… бывает необходимо произвести резекцию…» явно указывает на связь этого текста с еще каким-то. Рукописная версия имеет приписанный сверху титул «Резекция полюса правой лобной доли» и аналогична по содержанию машинописной. В статье рассматривается вопрос резекции в ходе операции полюса лобной доли субдоминантного полушария для обеспечения доступа к опухолям в области передней черепной ямки или к регионам с сосудистыми поражениями. Рассмотрено 7 клинических случаев: 2 – с опухолью бугорка турецкого седла (больные Гичен., Старк.) без интеллектуальных и эмоциональных изменений как до, так и после операции, 2 – с арахноид-эндотелиомами базальных отделов правой лобной доли (больные Мазн., Гол.) и легкими эмоциональными изменениями без интеллектуальных дефицитов, частично или полностью ушедшими после операции, 1 – с арахноид-эндотелиомой на дне передней черепной ямки (больная Наб.) и заметными эмоциональными и поведенческими нарушениями, которые, однако, не усилились после резекции, 1 – с неоднократно оперируемой интрацеребральной опухолью (астроцитомой) правой лобной доли (больная Талып.) и без эмоциональных и интеллектуальных дефицитов. Еще 1 пациент, левша (больной Луб.), подвергся резекции полюса левой лобной доли (субдоминантного для данного пациента полушария) в рамках удаления после ее разрыва аневризмы передней соединительной артерии; перед удалением он демонстрировал грубую симптоматику общего нарушения сознания, памяти и поведения, но после удаления она полностью исчезла. В статье делается вывод о возможности практически полного отсутствия нейропсихологической симптоматики при резекции конвекситальных лобных отделов субдоминантного полушария. Больной Иванов Эдуард, указанный в титуле папки, не упоминается в статье.

Статья «Нарушения памяти после массивной травмы мозга. Нейропсихологический анализ» написана в 1966 г. по материалам диагностики знаменитого пациента А.Р. Лурии – физика, нобелевского лауреата Л.Д. Ландау (1908-1968). 7.01.1962 г. 

Л.Д. Ландау получил тяжелую черепно-мозговую травму в автокатастрофе, 59 дней находился в коме, после прихода в сознание многократно обследовался А.Р. Лурией на этапе восстановления после травмы в апреле-июне 1962 г. После постепенного исчезновения грубых симптомов нарушения сознания и аспонтанности, связанных с повреждением подкорковых структур, нарушением корково-подкоркового взаимодействия и поддержания нормального тонуса коры больших полушарий, на первый план в ситуации обследования Л.Д. Ландау стали выходить разнообразные тяжелые нарушения памяти. Они протекали сначала на фоне общей инактивности и были близки к картине корсаковского синдрома: при сохранении многих старых знаний (о своей семье, своем прошлом, знаний ранее изученных иностранных языков, даже фундаментальных научных профессиональных знаний из области физики) у него была нарушена ориентировка в месте и времени и память на текущие события и предъявляемый в обследовании материал. Нарушения памяти подробно изучаются в экспериментальном нейропсихологическом исследовании, материал и результаты которого детально описаны в статье. Исследование показывает, что механизм нарушения памяти в данном случае связан с патологической тормозимостью (в первую очередь ретроградной) одних следов памяти другими, что часто приводит к контаминации двух изолированных смысловых фрагментов (серий слов, рассказов и даже смысловых содержаний из прошлого опыта больного – ранее нарушение воспроизведения содержания прошлого опыта при таких нарушениях памяти считалось интактным). Вторым механизмом нарушения памяти у пациента могло являться нарушение избирательности отдельных следов памяти.

В конце статьи описывается нарушение решения больным математических задач, но его обсуждение, как подчеркивает автор, выходит за рамки настоящей работы.

Методические приемы исследования кратковременной памяти. Тормозящее влияние побочной деятельности и второй мнестической деятельности на воспроизведение. Смысловая организация запоминаемого ряда.