симптомы

Материал представляет собой неполный вариант одноименной статьи. Статья посвящена изменениям функциональной организации психологического процесса по мере его функционального развития. Автор указывает на то, что локальные поражения мозга, нарушающие работу того или иного психологического процесса, часто оставляют незатронутым его более автоматизированные, упроченные формы. Это дает основания полагать, что мозговой субстрат психологического процесса и его упроченных форм различается. Автор иллюстрирует данные положения на примере функции письма у двух больных с поражениями теменно-затылочных (б-ная Кул., и.б.46663) и теменно-височных (б-ной Заг., и.б. 47886) отделов.

Статья посвящена изменениям функциональной организации психологического процесса по мере его функционального развития. Автор указывает на то, что локальные поражения мозга, нарушающие работу того или иного психологического процесса, часто оставляют незатронутым его более автоматизированные, упроченные формы. Это дает основания полагать, что мозговой субстрат психологического процесса и его упроченных форм различается. Автор иллюстрирует данные положения на примере функции письма у двух больных с поражениями теменно-затылочных (б-ная Кул., и.б.46663) и теменно-височных (б-ной Заг., и.б. 47886) отделов.

Материал представляет собой неполный вариант одноименной статьи. Статья посвящена изменениям функциональной организации психологического процесса по мере его функционального развития. Автор указывает на то, что локальные поражения мозга, нарушающие работу того или иного психологического процесса, часто оставляют незатронутым его более автоматизированные, упроченные формы. Это дает основания полагать, что мозговой субстрат психологического процесса и его упроченных форм различается. Автор иллюстрирует данные положения на примере функции письма у двух больных с поражениями теменно-затылочных (б-ная Кул., и.б.46663) и теменно-височных (б-ной Заг., и.б. 47886) отделов.

Статья посвящена проблеме мозговой организации сознания. Попытки решить вопрос о взаимоотношении сознания и мозга, отталкиваясь от представлений о сознании как о первично данным человеку субъективном переживании, далее неразложимом, оказались теоретически бесплодными. Автор утверждает, что сознание следует понимать как сложную форму активного отражения действительности и исходить из положения о смысловом и системном строении сознания. Согласно данным представлениям, сознание формируется в результате общественной жизни человека при ближайшем участии предметной деятельности и речи. Как следствие, архитектура функциональных систем, лежащих в основе сознания, не является неизменной, а последовательно изменяется на каждом этапе развития сознания. Представления о смысловом и системном строении сознания задают направление поисков в вопросе о его мозговых основах: их следует искать в совместной работе многих мозговых систем, каждая из которых вносит свой вклад в формирование сложной сознательной деятельности. Данные, полученные в результате исследований нарушений сознательной деятельности при локальных поражениях мозга, позволяют сделать первые шаги в уточнении мозговой организации сознания

Статья посвящена проблеме мозговой организации сознания. Попытки решить вопрос о взаимоотношении сознания и мозга, отталкиваясь от представлений о сознании как о первично данным человеку субъективном переживании, далее неразложимом, оказались теоретически бесплодными. Автор утверждает, что сознание следует понимать как сложную форму активного отражения действительности и исходить из положения о смысловом и системном строении сознания. Согласно данным представлениям, сознание формируется в результате общественной жизни человека при ближайшем участии предметной деятельности и речи. Как следствие, архитектура функциональных систем, лежащих в основе сознания, не является неизменной, а последовательно изменяется на каждом этапе развития сознания. Представления о смысловом и системном строении сознания задают направление поисков в вопросе о его мозговых основах: их следует искать в совместной работе многих мозговых систем, каждая из которых вносит свой вклад в формирование сложной сознательной деятельности. Данные, полученные в результате исследований нарушений сознательной деятельности при локальных поражениях мозга, позволяют сделать первые шаги в уточнении мозговой организации сознания.

Лекция посвящена онтогенезу и нейрональным основам сознательного действия. Опираясь на идеи Выготского, Лурия развивает идею произвольной регуляции деятельности как социально обоснованной и опосредованной речью. Первая половина лекции посвящена развитию это функции у ребенка; приводятся примеры из экспериментальных исследований с детьми. Во второй половине подробно обсуждается мозговая организация произвольной регуляции деятельности: эта функция обеспечивается третьим блоком (лобными долями) головного мозга, а их поражение ведет к специфическим нарушениям регуляции поведения. Обсуждается нейрофизиология процесса регуляции лобными долями, в частности, электрофизиологические опыты Е.Хомской, а также клинические случаи больных с поражениями лобных долей.

Файл представляет собой библиографию к одному из вариантов статьи"Функциональная организация мозга человека (К вопросу о мозге и психической деятельности)", написанной с целью дать краткий обзор имеющихся к моменту ее написания достижений зарубежной и отечественной нейропсихологии.

Обзорная статья, обобщающая результаты современных Лурии исследований функций лобных долей головного мозга. Так, лобные доли играют существенную роль в регуляции состояния активности, сохранении намерений, поддержке сложных программ и избирательности деятельности и в контроле действий за счет сличения их эффекта с исходным намерением. Открытыми остаются вопросы о физиологических механизмах регуляции состояний активности, а также о более детальной топике лобного синдрома.

В статье описаны механизмы называния и основные типы его нарушения при афазии. С одной стороны, для называния нужно правильно идентифицировать объект и иметь сохранный акустический образ слова. С другой стороны, нужно сделать выбор между словом и связанными с ним (например, семантически или фонологически) альтернативами. Патологическое называние имеет различные механизмы в зависимости от локализации мозгового поражения. Так, при сенсорной афазии разрушается акустический образ и фонематическая организация слова. При поражении левых постцентральных (кинестетических) зон коры разрушается артикуляторная организация слова. При поражении третичных теменно-затылочных зон первичная фонематическая и артикуляторная организация слова сохранна, но возникают трудности с подбором правильного слова (амнестическая афазия). Согласно Лурии, в основе амнестической афазии лежат два механизма. С одной стороны, к нарушению может привести дефицит оптического гнозиса, который мешает полноценному распознаванию зрительных образов. С другой, может быть нарушен сам механизм извлечения слова из сети связанных с ним альтернатив. Все описанные выше нарушения относятся к парадигматическим аспектам называния. Также Лурия описывает и нарушение другого, синтагматического типа, связанное с поражением передних речевых зон. Такое нарушение проявляется в связной речи и может отсутствовать при назывании изолированных объектов.

Обзор посвящен проблеме мозговой организации языка. Автор отмечает, что в основе эволюции языка и мозга лежат различные механизмы: в то время как мозг сформировался в результате биологической эволюции и оставался неизменным практически на протяжении всей истории homo sapiens, язык являлся продуктом социальной истории и значительно изменялся за короткие промежутки времени. В статье обозреваются различные подходы к решению проблемы соотношения языка и мозга: узкий локализационизм, теория эквипотенциальности, теория функциональных систем.

Автор уделяет внимание психофизиологическому аспекту исследований мозговой организации языка: анализу нейродинамики, избирательности и пластичности речевой деятельности.

В завершение статья говорится о том, как методология нейролингвистики может быть применена для уточнения и расширения лингвистических знаний.

Обзор посвящен проблеме мозговой организации языка. Автор отмечает, что в основе эволюции языка и мозга лежат различные механизмы: в то время как мозг сформировался в результате биологической эволюции и оставался неизменным практически на протяжении всей истории homo sapiens, язык являлся продуктом социальной истории и значительно изменялся за короткие промежутки времени. В статье обозреваются различные подходы к решению проблемы соотношения языка и мозга: узкий локализационизм, теория эквипотенциальности, теория функциональных систем.

Автор уделяет внимание психофизиологическому аспекту исследований мозговой организации языка: анализу нейродинамики, избирательности и пластичности речевой деятельности.

В завершение статья говорится о том, как методология нейролингвистики может быть применена для уточнения и расширения лингвистических знаний.

В статье описывается картина речевых нарушений после операции на левом зрительном бугре. А.Р. Лурия отмечает, что данные нарушения нельзя отнести к афазическим. В этих случаях возникает не распад кодов языка, а нарушения управляемости речевыми процессами, которое принимает форму распада избирательности речевой деятельности. Автор иллюстрирует данное утверждение на примере больной Дем. (63119). На фоне первичной сохранности всех основных кодов языка коммуникация коммуникация с больной стала почти полностью невозможной. Восприятие речи и экспрессивная речь больной стали исключительно неустойчивыми и легко попадали под влияние бесконтрольно возникающих побочных связей. Автор предполагает, что данный синдром обусловлен дисфункцией глубоких систем (левого зрительного бугра и его связей с левой височной областью)

В статье описывается картина речевых нарушений после операции на левом зрительном бугре. А.Р. Лурия отмечает, что данные нарушения нельзя отнести к афазическим. В этих случаях возникает не распад кодов языка, а нарушения управляемости речевыми процессами, которое принимает форму распада избирательности речевой деятельности. Автор иллюстрирует данное утверждение на примере больной Дем. (63119). На фоне первичной сохранности всех основных кодов языка коммуникация коммуникация с больной стала почти полностью невозможной. Восприятие речи и экспрессивная речь больной стали исключительно неустойчивыми и легко попадали под влияние бесконтрольно возникающих побочных связей. Автор предполагает, что данный синдром обусловлен дисфункцией глубоких систем (левого зрительного бугра и его связей с левой височной областью)

Статья посвящена многообразию форм афазий, возникающих при поражении различных факторов, составляющих вместе сложнейшую функциональную систему речи. А.Р. Лурия кратко характеризует общие положения теории функциональных систем, а затем переходит к описанию различных форм афазии: эфферентной и афферентной моторной, сенсорной, семантической и динамической. А.Р. Лурия выделяет факторы, нарушения которых лежат в основе данных форм речевых расстройств.

В статье рассматривается проблема нарушения логических операций при поражении лобных долей мозга. Лурия экспериментально опровергает распространенное мнение, что при поражении лобных долей возникают нарушения абстрактного мышления.Так, при проведении распространенной пробы на нахождение аналогий такое пациенты успешно выполняют ее, если нужно самостоятельно дать ответ, и не могут ее выполнить, если нужно выбрать ответ из нескольких вариантов. Таким образом, Лурия демонстрирует, что при поражении лобных долей нарушается не абстрактное мышление как таковое, а функция активного выбора.

В статье рассматривается проблема нарушения логических операций при поражении лобных долей мозга. Лурия экспериментально опровергает распространенное мнение, что при поражении лобных долей возникают нарушения абстрактного мышления.Так, при проведении распространенной пробы на нахождение аналогий такое пациенты успешно выполняют ее, если нужно самостоятельно дать ответ, и не могут ее выполнить, если нужно выбрать ответ из нескольких вариантов. Таким образом, Лурия демонстрирует, что при поражении лобных долей нарушается не абстрактное мышление как таковое, а функция активного выбора.

В настоящей статье авторы противопоставляют природу нарушения конструктивной деятельности у больных с поражениями лобных и теменно-затылочных областей головного мозга на примере двух пациентов, выполняющих пробы Кооса самостоятельно и с помощью специальных инструкций, призванных скомпенсировать их дефект. Так, конструктивная апраксия у больного с поражением лобных долей связана с невозможностью программирования поведения. В эксперименте больному была предложена пошаговая инструкция по выполнению проб. Поскольку в основе нарушения лежит не собственно нарушение пространственного синтеза, а программирование поведения, инструкция с четко прописанной последовательностью действий помогла скомпенсировать дефект. С другой стороны, у больной с пространственной апраксией вследствие поражения теменно-затылочных отделов нарушения пространственного анализа и синтеза не позволяли выполнять пробы Кооса правильно, несмотря на попытки программировать действия. В этом случае скомпенсировать дефект помогла инструкция, в которой были особо указаны пространственные отношения между частями фигуры.

Материал содержит обложку и первую страницу англоязычной статьи А.Р. Лурии и Т.С. Цветковой "The mechanism of dynamic aphasia"

В статье описаны механизмы называния и основные типы его нарушения при афазии. С одной стороны, для называния нужно правильно идентифицировать объект и иметь сохранный акустический образ слова. С другой стороны, нужно сделать выбор между словом и связанными с ним (например, семантически или фонологически) альтернативами. Патологическое называние имеет различные механизмы в зависимости от локализации мозгового поражения. Так, при сенсорной афазии разрушается акустический образ и фонематическая организация слова. При поражении левых постцентральных (кинестетических) зон коры разрушается артикуляторная организация слова. При поражении третичных теменно-затылочных зон первичная фонематическая и артикуляторная организация слова сохранна, но возникают трудности с подбором правильного слова (амнестическая афазия). Согласно Лурии, в основе амнестической афазии лежат два механизма. С одной стороны, к нарушению может привести дефицит оптического гнозиса, который мешает полноценному распознаванию зрительных образов. С другой, может быть нарушен сам механизм извлечения слова из сети связанных с ним альтернатив. Все описанные выше нарушения относятся к парадигматическим аспектам называния. Также Лурия описывает и нарушение другого, синтагматического типа, связанное с поражением передних речевых зон. Такое нарушение проявляется в связной речи и может отсутствовать при назывании изолированных объектов.

В статье охарактеризованы три этапа исследования афазии. Классический подход (19 в.) рассматривает афазию как результат повреждения определенных речевых центров, расположенных в левом полушарии. Для нейропсихологического подхода (середина 20-го в.) характерен факторный анализ симптомов и объяснение механизмов, которые стоят за базовыми формами афазий. Нейродинамический подход (время написания статьи) объясняет симптомы афазии общими дефицитами нейродинамики, такими как нарушение избирательности психических процессов и патологическая инертность.

Тезисы посвящены проблеме топической диагностики мозговых поражений, для которой, как показывает А.Р. Лурия, требуется не только набор неврологических симптомов (которые сами по себе могут быть многозначны), но и знание сопровождающих их симптомов нарушения высших психических функций (ВПФ). Нарушения ВПФ всегда носят многозначный характер, поскольку ВПФ представляет собой сложную функциональную систему, что выдвигает к ним требование точной квалификации симптома с выделением первичного дефекта. Указанные положения иллюстрируются примерами из области нарушений письма и симптомов инертности, которая может проявляться на различных уровнях. Могут быть связаны с несколькими другими тезисами по нейропсихологической диагностике сходного содержания, также представленными в архиве.

В документе содержится обзор представлений о функциональной организации мозга и, в частности, передних отделов коры. Автор приводит экспериментальные данные, полученные в результате обследований пациентов с легкими нарушениями лобных долей (действие по наглядному образцу и привычные действия, серийные движения, по речевому приказу, по условной речевой инструкции). Приведенные данные демонстрируют ключевую роль лобных долей в формировании и осуществлении сложных программ.

В папке содержатся варианты главы для руководства по судебной психологии авторства А.Р. Лурии (1 рукописный и в соседней подпапке – 1 машинописный). В работе описывается применение сопряженной моторной методики (как расширенного варианта ассоциативного эксперимента) для объективного исследования аффективных следов преступления и диагностики причастности к преступлению, приводятся конкретные примеры проведения диагностики подозреваемых в совершении противоправных действий.

Папка с названием «Нарушение памяти и сознания при поражении медиальных отделов лобных долей (Эд. Иванов)» содержит машинописную и рукописную версию статьи. Машинописная версия под названием «Нейропсихологический анализ больных с резекцией правого лобного полюса» начинается как продолжение другого текста: его первая фраза «Мы осветили показания, по которым… бывает необходимо произвести резекцию…» явно указывает на связь этого текста с еще каким-то. Рукописная версия имеет приписанный сверху титул «Резекция полюса правой лобной доли» и аналогична по содержанию машинописной. В статье рассматривается вопрос резекции в ходе операции полюса лобной доли субдоминантного полушария для обеспечения доступа к опухолям в области передней черепной ямки или к регионам с сосудистыми поражениями. Рассмотрено 7 клинических случаев: 2 – с опухолью бугорка турецкого седла (больные Гичен., Старк.) без интеллектуальных и эмоциональных изменений как до, так и после операции, 2 – с арахноид-эндотелиомами базальных отделов правой лобной доли (больные Мазн., Гол.) и легкими эмоциональными изменениями без интеллектуальных дефицитов, частично или полностью ушедшими после операции, 1 – с арахноид-эндотелиомой на дне передней черепной ямки (больная Наб.) и заметными эмоциональными и поведенческими нарушениями, которые, однако, не усилились после резекции, 1 – с неоднократно оперируемой интрацеребральной опухолью (астроцитомой) правой лобной доли (больная Талып.) и без эмоциональных и интеллектуальных дефицитов. Еще 1 пациент, левша (больной Луб.), подвергся резекции полюса левой лобной доли (субдоминантного для данного пациента полушария) в рамках удаления после ее разрыва аневризмы передней соединительной артерии; перед удалением он демонстрировал грубую симптоматику общего нарушения сознания, памяти и поведения, но после удаления она полностью исчезла. В статье делается вывод о возможности практически полного отсутствия нейропсихологической симптоматики при резекции конвекситальных лобных отделов субдоминантного полушария. Больной Иванов Эдуард, указанный в титуле папки, не упоминается в статье.

В заметке (абстракте?) кратко охарактеризованы две основные функции лобных долей человека. Первая - поддержка оптимального уровня бодрствования, необходимого для осуществления произвольной деятельности. Вторая - регуляторная функция, реализуемая за счет поддержания внутренних программ поведения.

Статья представляет собой описание экспериментального метода проверки состояния тонуса мозговой коры, основанного на измерении рефлекторной реакции на словесные стимулы.

В основе эксперимента лежит предпосылка, что при нормальном тонусе коры сильные раздражители вызывают сильные реакции, слабые раздражители - слабые реакции, а реакции тормозного типа блокируют мозговую активность ("закон силы" И.Павлова). При изменении уровня бодровтсовования либо при патологическом снижении тонуса коры эта связь между стимулом и мозговой реакцией нарушается. В эксперименте при помощи метода плетизмографии измерялась сила ориентировочного рефлекса при предъявлении ключевого слова, а также слов, семантически связанных, фонологически связанных и нейтральных слов. Согласно ожиданиям, у здоровых испытуемых семантически связанные слова вызывали ориентировочный рефлекс, в то время как реакции на фонологически связанные и нейтральные слова не возникало. В то же время, у испытуемых с патологически сниженным тонусом коры (детей с различной степенью умственной отсталости) фонологически связанные слова также вызывали ориентировочный рефлекс, а реакция на семантически связанные слова могла отсутствовать. Подобное изменение реакций также наблюдалось у одного и того же испытуемого в зависимости от уровня истощения.

Таким образом, эксперимент показал, как снижение избирательности реакции на вербальные стимулы может служить индикатором состояния тонуса мозговой коры.

В папке под названием «Vermeylen» содержатся зарубежные публикации специалиста под этой фамилией, отобранные А.Р. Лурией и хранившиеся среди его бумаг. Тематика статей – сифилитические поражения ЦНС, параличи (в том числе вследствие малярии), психиатрическая симптоматика при параличах и их лечение, мышечная дистрофия (в том числе с семейным наследованием). Статьи написаны на французском языке. 

Перечень статей:

• Decamps N., Vermeylen G. Quelques moyens cliniques à propos du diagnostic de l’hérédo-syphilis à forme mentale // Extrait du Congrès des mèdecins Aliénistes et Neurologistes (Barselone, 21-26 Mai 1929).
• Dr. Vermeylen.  Le traitement de la paralysie générale par la pyrétothérapie infectieuse // Communication faite à la Société Médico-Chirurgieale du Brabant. Séance de mars 1928.
• Dr. Vermeylen. G. et Minne. Myopathie primitive progressive a type familial // Extrait du Journal de Neurologie et de Psychiatrie, № 6, juin 1930.
• Vermeylen G., Vervaeck P. Les formes psychosiques chez les paralytiques généraux malarisés et la notion de démence paralytique// Extrait de L’ Encéphale, Journal de Neurologie et de Psychiatrie, № 9, juin 1930.
• Vermeylen G., Vervaeck P. Apparition du syndrome hypocondriaque chez les P.G. malarisés.

Теоретически интерес А.Р. Лурии к инфекционным поражением ЦНС может быть связан с рядом его пациентов, например с М.А. Автономовым, страдавшим мозговым сифилисом. М.А. Автономов активно наблюдался А.Р. Лурией в 1929-1936 гг., данные статьи принадлежат к 1928-1930 гг.