психология, общие вопросы

В настоящей статье Лурия рассуждает о том, к области каких наук следует отнести психологию - биологических, социальных, или ее место между этими двумя дисциплинами.

Первые два подхода автор отвергает как неадекватные. Третий подход, который в западной науке получил название "теории двух факторов" (Nature versus Nurture), содержит, по мнению автора, разумное зерно, однако рассматривает взаимодействие этих двух факторов слишком механистически, не позволяя раскрыть сущность высших форм психической деятельности человека. В качестве альтернативы Лурия описывает позицию советской психологии, которая рассмативает сознательную деятельность человека как общественную по происхождению, но опосредованную по строению и осуществляемую мозгом. В качестве примера автор разбирает психологические механизмы произвольного действия.

К рукописи приложены рукописные ссылки на работы Скиннера "Beyond Freedom and Dignity" и "Science and Human Behaviour".

В статье Лурия высказывает свое мнение относительно применения психологических тестов для оценки сложных функций психической деятельности человека. Он считает безусловно ценным стремление использовать в диагностике стандартизированные вспомогательные средства для уточнения клинического исследования. Однако механическое перенесение западных методик на советскую почву путем перевода и адаптации зачастую невозможно из-за теоретической и идеологической несовместимости таких тестов. Лурия разбирает проблематичность такого переноса на примере тестов Бинэ, метода психологических профилей и прожективных тестов. Его общая рекомендация - проводить диагностические тесты, разработанные на правильной теоретической основе, анализировать результаты качественно и уделять особое внимание подготовке квалифицированных психологов и врачей.

Том посвящен двум аспектам психологической науки: ее месте в системе общественных наук и проблемам ее соотношения с физиологией. Лурия рассматривает эти два вопроса в исторической перспективе, а затем кратко характеризует современное состояние проблемы.

Рукопись учебника "Руководство по психологии", 2 часть. 

Главы: 

• Ощущения; 
• Восприятие; 
• Внимание; 
• Память; 
• Интеллектуальное поведение; 
• Слово и понятие; 
• Высказывание и мысль; 
• Продуктивное мышление. 
• Вывод и решение задач.

Рукопись учебника "Руководство по психологии", 1 часть. Главы: Психология как наука: ее предмет и практическое значение; Эволюция психики; Сознательная деятельность человека и ее общественно-исторические корни; Мозг и психические процессы.

Теория афазии стоит на пересечении трех наук: неврологии, психологии и психофизиологии, и лингвистики. Вкладу лингвистики в теорию афазий, в частности, значению работ Р.Якобсона, и посвящен текст. Лурия выделяет две стороны речи: гностическую (это фонетическая, лексико-морфологическая и семантическая системы языка, с их сложными внутренними противопоставлениями и иерархиями) и динамическую, развертывающуюся во времени речь.

Эти две различные стороны процесса коммуникации - язык и речь - обеспечиваются разными мозговыми механизмами. Подобную аналогию проводил в своих работах Якобсон, говоря о двух типах нарушений при афазиях. Первый тип обозначен как нарушение возможности оперировать системами иерархических "парадигматических" отношений; второй - как нарушение возможности формировать плавное речевое высказывание, или нарушение "синтагматической" организации речевого процесса. Это противопоставление, по мнению Лурии, имеет под собой нейропсихологическое обоснование: так, задние зоны коры, соответствующие второму функциональному блоку, являются гностическими зонами, а передние, соответствующие третьему функциональному блоку - динамическими; владение иерархическими кодами языка является гностическим процессом, развертывание речи в плавное высказваание - динамическим. Сенсорную, семантическую и амнестическую афазии ("плавные" афазии) можно отнести к нарушениям гностических процессов, или парадигматической организации языка. Эфферентная моторная афазия, в свою очередь, является нарушением динамического, или синтагматического его аспекта. 

Текст, вероятно, является вступлением к книге.

Статья представляет собой очерк о влиянии "Мышления и речи" Л.С.Выготского на мировую психологию, а также подчеркивает поинерскую роль этой работы в становлении психолингвистики как научной дисциплины.

Статья посвящена проблеме регулирующей функции речи. Сначала в ней рассматривается вопрос развития регулирующей (сигнальной) функции речи в раннем детстве (от 1.5 лет) с привлечением экспериментальных исследований влияния речевой инструкции на действия ребенка. Затем обсуждается важность изучения регулирующей функции речи как специфически человеческого механизма нарушения работы ЦНС с опорой на представления И.П. Павлова о двух сигнальных системах - в частности, делается предположение о том, что нейродинамика (нарушение баланса возбуждения и торможения в ЦНС) как основной физиологический механизм нарушения работы мозга может быть нарушена не в обоих, а только в одной из этих сигнальных систем. Для подтверждения этого приводятся данные об экспериментальном исследовании детей-олигофренов и детей с церебрастеническим синдромом без интеллектуального дефицита. При олигофрении регулирующая функция речи была грубо нарушена, тогда как нейродинамические процессы в звене поддержания общего тонуса и бодрствования и реализации непосредственной психической активности, не требующей речевой регуляции, оставалась интактной. Напротив, дети с церебрастеническим синдромом демонстрировали тяжелые дефициты общей нейродинамики, но сохранность регулирующей роли речи и связанных с этой сигнальной системой нейродинамических механизмов позволяли им компенсировать дефициты на более непосредственном уровне функционирования. Далее приводятся совместные с Л.С. Выготским исследования А.Р. Лурией нарушения регулирующей функции речи при паркинсонизме.

В финале обсуждается особо важная роль лобных долей в реализации регулирующей функции речи, причем ее обсуждение идет в контексте их возможности модулировать и регулировать поступающие от ретикулярной формации активирующие влияния.

Статья посвящена общим вопросам нейропсихологии - поиску связи психических процессов и работы мозга. Обрисовываются задачи нейропсихологии как смежной между неврологией, нейрофизиологией и психологией (и всем корпусом общественных и гуманитарных наук) дисциплины, ищущей мозговые механизмы психических процессов. Освещаются психологические предпосылки современного подхода к этому вопросу: переход от описания психических функций как "способностей" человеческого духа к представлению о них как о сложно организованных, постепенно формирующихся в онтогенезе в социальной ситуации развития системах (что разбирается на примере развития у ребенка процессов внимания и памяти). Врожденные свойства нервной системы при этом оказываются лишь задатками, от развития которых будет зависеть итоговая успешность человека в выполнении тех или иных действий, которая возможна при различных исходных характеристиках нервных процессов (Теплов Б.М. и его школа исследования темперамента). Это развитие проходит этап от максимально развернутого, материального до свернутого, умственного действия, что используется в технологии "программированного" обучения (П.Я. Гальперин и его школа). Далее освещаются основные нейропсихологические представления о мозговых механизмах психических процессов: после короткого исторического экскурса о связи моделей мозговых механизмов с главными научно-техническими достижениями своей эпохи - механика (XVII в.), электричество (XIX в.), теория систем (XX в.) освещается теория трех структурно-функциональных блоков мозга. Локализация функций описывается на примере мозговых механизмов произвольного движения как локализация звеньев сложных функциональных систем, где каждое звено обеспечивает свой специфический вклад (нейропсихологический фактор) в работу всей функции. Обсуждается значение нейропсихологических данных для психологического анализа строения психических процессов, а также роль нейропсихологии в топической диагностике мозговых поражений и восстановлении высших психических функций после мозговых повреждений.

Статья посвящена нейропсихологическому подходу к проблеме принятия решений. Указывается на происхождение этой общепсихологической проблемы из сферы кибернетики, где удалось описать решение как выбор той или иной системы связей из определенного числа альтернатив с отбрасыванием других систем. Отмечается нехватка моделей ассоцианистской психологии и бихевиоризма для объяснения механизмов этого процесса. Упоминаются подходы к данному вопросу А.Н. Леонтьева (с кратким описанием психологического строения деятельности), Миллера-Прибрама-Галлантера (Т-О-Т-Е), П.К. Анохина (организация функциональных систем с акцептором результата действия). Отмечается редукционизм ряда современных теорий принятия решений - уход либо к излишне элементарным биологическим принципам, либо к однородным логико-математическим схемам. Обсуждается вопрос различной структуры и различных мозговых механизмов процессов, протекающих на разных уровнях (сравнивается для примера хватательный рефлекс и произвольное движение, лепет и речь - показывается), показывается столь сильное их различие, что возникает возможность их диссоциации (сохранность одного уровня при значительных повреждениях другого). Далее показывается место механизма "принятия решений" в различных психических процессах - зрительном восприятии (как различные решения для разных этапов обработки сигнала и как активность восприятия), памяти (как выбор из ряда альтернатив, обеспечивающийся селективностью нервных процессов - в целом или в рамках определенной модальности), в мышлении (на материале решения школьных задач и участия памяти, анализа логико-грамматических конструкций и обеспечения целенаправленности действий в этом процессе) и в произвольных движениях (с опорой на модель Н.А. Бернштейна - принятие решений в звене кинестетического и пространственного анализа и сознательного планирования двигательного акта). Для всех этих звеньев обсуждаются и их мозговые механизмы. Подчеркивается важность модели принятия решений, сохраняющая возможность "восхождения к конкретному", т.е. избегания формализма и сохранения в себе богатства реальных характеристик описываемого процесса.

Статья посвящена нейропсихологическому подходу к проблеме принятия решений. Указывается на происхождение этой общепсихологической проблемы из сферы кибернетики, где удалось описать решение как выбор той или иной системы связей из определенного числа альтернатив с отбрасыванием других систем. Отмечается нехватка моделей ассоцианистской психологии и бихевиоризма для объяснения механизмов этого процесса. Упоминаются подходы к данному вопросу А.Н. Леонтьева (с кратким описанием психологического строения деятельности), Миллера-Прибрама-Галлантера (Т-О-Т-Е), П.К. Анохина (организация функциональных систем с акцептором результата действия). Отмечается редукционизм ряда современных теорий принятия решений - уход либо к излишне элементарным биологическим принципам, либо к однородным логико-математическим схемам. Обсуждается вопрос различной структуры и различных мозговых механизмов процессов, протекающих на разных уровнях (сравнивается для примера хватательный рефлекс и произвольное движение, лепет и речь - показывается), показывается столь сильное их различие, что возникает возможность их диссоциации (сохранность одного уровня при значительных повреждениях другого). Далее показывается место механизма "принятия решений" в различных психических процессах - зрительном восприятии (как различные решения для разных этапов обработки сигнала и как активность восприятия), памяти (как выбор из ряда альтернатив, обеспечивающийся селективностью нервных процессов - в целом или в рамках определенной модальности), в мышлении (на материале решения школьных задач и участия памяти, анализа логико-грамматических конструкций и обеспечения целенаправленности действий в этом процессе) и в произвольных движениях (с опорой на модель Н.А. Бернштейна - принятие решений в звене кинестетического и пространственного анализа и сознательного планирования двигательного акта). Для всех этих звеньев обсуждаются и их мозговые механизмы. Подчеркивается важность модели принятия решений, сохраняющая возможность "восхождения к конкретному", т.е. избегания формализма и сохранения в себе богатства реальных характеристик описываемого процесса.

Вероятно, испаноязычный вариант статьи "О редукционизме в психологии" (документы 436, 438, 439).

Вероятно, немецкоязычный вариант статьи "О редукционизме в психологии" (документы 436, 438, 439).

Сообщение о получении рукописи Лурии.

Редукционизм - научный подход, в рамках которого исследователь пытается свести сложные явления к более простым явлениям того же порядка. В статье Лурия обозначает границы подобного метода и предлагает альтернативный способ изучения сложных явлений. Так, в рамках психологии познавательные процессы действительно могу быть сведены к ассоциации ощущений и представлений, активная деятельность - к условным рефлексам, а память - к запечатлению, хранению и считыванию следов, но такой подход ("редукционизм снизу") представляется Лурии слишком упрощенным и обобщенным. "Редукционизм сверху" - замена анализа внутреннего строения явления на сложную схему, примером которой является, в частности, схематическое моделирование познавательных процессов, также является упрощением. Редукционизм противоречит марксистской теории познания, согласно которой предметом науки является система связей и отношений, в которые может вступать вещь, явление или событие. В рамках этой теории используется метод "восхождения к конкретному" ("анализ через синтез"), который позволяет не только проанализировать само явление, но и раскрыть его связи с другими явлениями. В качестве примера Лурия приводит произвольное действие, анализ которого был предложен Выготским: чтобы объяснить возникновение произвольных движений, надо выйти за пределы организма и искать их корни вовне, в сложных формах социальной жизни. Текст содержит многочисленные рукописные пометы и вставки.

Редукционизм - научный подход, в рамках которого исследователь пытается свести сложные явления к более простым явлениям того же порядка. В статье Лурия обозначает границы подобного метода и предлагает альтернативный способ изучения сложных явлений. Так, в рамках психологии познавательные процессы действительно могу быть сведены к ассоциации ощущений и представлений, активная деятельность - к условным рефлексам, а память - к запечатлению, хранению и считыванию следов, но такой подход ("редукционизм снизу") представляется Лурии слишком упрощенным и обобщенным. "Редукционизм сверху" - замена анализа внутреннего строения явления на сложную схему, примером которой является, в частности, схематическое моделирование познавательных процессов, также является упрощением. Редукционизм противоречит марксистской теории познания, согласно которой предметом науки является система связей и отношений, в которые может вступать вещь, явление или событие. В рамках этой теории используется метод "восхождения к конкретному" ("анализ через синтез"), который позволяет не только проанализировать само явление, но и раскрыть его связи с другими явлениями. В качестве примера Лурия приводит произвольное действие, анализ которого был предложен Выготским: чтобы объяснить возникновение произвольных движений, надо выйти за пределы организма и искать их корни вовне, в сложных формах социальной жизни.

Отрывок к материалу на тему редукционизма.

Редукционизм - научный подход, в рамках которого исследователь пытается свести сложные явления к более простым явлениям того же порядка. В статье Лурия обозначает границы подобного метода и предлагает альтернативный способ изучения сложных явлений. Так, в рамках психологии познавательные процессы действительно могу быть сведены к ассоциации ощущений и представлений, активная деятельность - к условным рефлексам, а память - к запечатлению, хранению и считыванию следов, но такой подход ("редукционизм снизу") представляется Лурии слишком упрощенным и обобщенным. "Редукционизм сверху" - замена анализа внутреннего строения явления на сложную схему, примером которой является, в частности, схематическое моделирование познавательных процессов, также является упрощением. Редукционизм противоречит марксистской теории познания, согласно которой предметом науки является система связей и отношений, в которые может вступать вещь, явление или событие. В рамках этой теории используется метод "восхождения к конкретному" ("анализ через синтез"), который позволяет не только проанализировать само явление, но и раскрыть его связи с другими явлениями. В качестве примера Лурия приводит произвольное действие, анализ которого был предложен Выготским: чтобы объяснить возникновение произвольных движений, надо выйти за пределы организма и искать их корни вовне, в сложных формах социальной жизни.

В настоящей статье Лурия и Леонтьев описывают тенденции современной психологии к редукционизму, который, по их мнению, препятствует развитию науки. Редукционизм, по их определению, - сведение сложного предмета к элементарным фактам ("редукционизм снизу") или абстрактным схемам ("редукционизм сверху"). Такой подход, по мнению авторов, игнирует важные эпистемоголические принципы марксистского подхода к науке, согласно которому исследователя интересуют прежде всего отношения между объектами и предметами. В этом ключе авторы критикуют следующие теории: теорию ассоционизма, Гештальт-психологию, бихевиоризм (и варианты его развития - целевой и субъективный бихевиоризм) и теорию познавательных процессов. Бесплодность редукционистского подхода авторы демонститруют, разбирая в этой парадигме развитие в онтогенезе функции произвольного действия и речи. Леонтьев и Лурия завершают статью описанием того, как советская психология и учение Выготского в частности сумели преодолеть принципы редукционизма за счет изучения связей и отношений между объектами, а именно - взаимодействия человека с социальной средой, в результате которого формируются сознательные процессы.

План по главам статьи "Против редукционизма в психологии".

В настоящей статье Лурия и Леонтьев описывают тенденции современной психологии к редукционизму, который, по их мнению, препятствует развитию науки. Редукционизм, по их определению, - сведение сложного предмета к элементарным фактам ("редукционизм снизу") или абстрактным схемам ("редукционизм сверху"). Такой подход, по мнению авторов, игнирует важные эпистемоголические принципы марксистского подхода к науке, согласно которому исследователя интересуют прежде всего отношения между объектами и предметами. В этом ключе авторы критикуют следующие теории: теорию ассоционизма, Гештальт-психологию, бихевиоризм (и варианты его развития - целевой и субъективный бихевиоризм) и теорию познавательных процессов. Бесплодность редукционистского подхода авторы демонститруют, разбирая в этой парадигме развитие в онтогенезе функции произвольного действия и речи. Леонтьев и Лурия завершают статью описанием того, как советская психология и учение Выготского в частности сумели преодолеть принципы редукционизма за счет изучения связей и отношений между объектами, а именно - взаимодействия человека с социальной средой, в результате которого формируются сознательные процессы.

В статье А.Р. Лурия пишет о преодолении кризиса психологической науки, сложившегося как следствие противостояния двух ее направлений: психологии элементарных процессов, с одной стороны, и психологии высших форм сознательной деятельности, с другой. Автор демонстрирует несостоятельность обоих подходов в объяснении сложных форм человеческого поведения. По мнению автора, наиболее существенный шаг к преодолению сложившегося кризиса совершил Л.С. Выготский, предложивший рассматривать язык, возникший в результате общественных формы существования людей, как источник формирования высших психический функций. Данный подход позволил сформулировать ряд вопросов, во многом определивших будущий ход развития психологии: 1) как складывается предметная деятельность ребенка и формируются новые, социально обоснованные мотивы поведения? 2) Как формируется регулирующая функция речи, становящаяся основой для развития высших форм сознательной деятельности? 3) Каковы мозговые механизмы, осуществляющие высшие психические процессы, социальные по своему генезу и опосредованные по своему строению? В статье приводится обзор исследований, проведенных в трех данных направлениях.