произвольное движение

В статье авторы обсуждают проблему многозначности симптомов при топической диагностике мозгового поражения. Многозначность симптомов является следствием сложной организации высших психических функций: нарушение функции может являться следствием поражения различных участков головного мозга. Проблема иллюстрируется на примере апраксии и амнестической афазии. Решением проблемы является синдромный анализ - поиск общего фактора, который лежит в основе всех наблюдаемых симптомов.

В статье авторы обсуждают проблему многозначности симптомов при топической диагностике мозгового поражения. Многозначность симптомов является следствием сложной организации высших психических функций: нарушение функции может являться следствием поражения различных участков головного мозга. Проблема иллюстрируется на примере апраксии и амнестической афазии. Решением проблемы является синдромный анализ - поиск общего фактора, который лежит в основе всех наблюдаемых симптомов.

В статье авторы обсуждают проблему многозначности симптомов при топической диагностике мозгового поражения. Многозначность симптомов является следствием сложной организации высших психических функций: нарушение функции может являться следствием поражения различных участков головного мозга. Проблема иллюстрируется на примере апраксии и амнестической афазии. Решением проблемы является синдромный анализ - поиск общего фактора, который лежит в основе всех наблюдаемых симптомов.

Глава посвящена мозговым механизмам произвольных движений и действий. В первом разделе движение описывается как приспособительный акт, представляющий собой функциональную систему, подчиненную определенной задаче. Построение таких функциональных систем показано сначала на уровне самых простых движений, реализующихся спинным мозгом (реакция на боль), стволом головного мозга (дыхание), на примере элементарных приспособительных движений, которые имеются у новорожденных (сосание, у ряда животных - ходьба); обсуждается стереотипность и комплексность таких функциональных систем. Описываются эволюционно более сложные двигательные навыки, реализующиеся в изменчивых ситуациях, и двухфазные (с этапом ориентировки) двигательные акты; анализируется специфика человеческих движений - отделенность многих задач от конечной цели, предметный характер, потребность соединять движения в сложные "кинетические мелодии". Это требует возможности вычленения отдельных тонких избирательных движений и их подбора по определенную задачу с оттормаживанием нерелевантных движений, что может быть реализовано только корковыми отделами мозга. Во втором разделе описывается строение двигательной области коры головного мозга и ее эволюционное развитие. Рассматривается первичная двигательная кора и начинающиеся в ней двигательные пути - пирамидный и экстрапирамидный, области внутри первичной коры, активирующие и тормозные влияния, регулирующие ее работу, проекционное строение первичной коры, параличи и парезы, возникающие при ее разрушении, а также пути частичного восстановления движений за счет восстановления синаптической проводимости в поврежденной зоне. В третьем разделе обсуждается роль кинестетических афферентаций в построении сложных движений, анализируются симптомы и механизмы нарушений движений при нарушениях афферентного синтеза - атаксии, дизметрии при поражении первичных чувствительных зон постцентральной области, а также синдромы кинестетической и оральной апраксии, связанные с повреждением вторичной теменной коры.Затем освещается роль пространственной афферентации в построении движений - определении направления движения, пространственного расположения частей тела и орудий, топологических характеристик в сложных, символических двигательных актах. Обсуждается роль зрения, вестибюлярного аппарата и кинестетической афферентации в пространственной организации движений. Анализируются нарушения пространственной организации движений и пространственных представлений при синдроме конструктивной апраксии. Наконец, четвертый раздел посвящен эфферентной организации движений и действий - серийной организации изолированных движений в кинетические мелодии (благодаря функциям премоторной коры); описываются нарушения серийной организации (плавности переключения), приводящие к дезавтоматизации движений и невозможности реализации или формирования даже простых двигательных навыков. Обсуждаются нарушения при поражении премоторной зоны - фазические нарушения плавности собственной речи, нарушения внутренней речи. Показывается влияние премоторных поражений на протекание прежде автоматизированных интеллектуальных операций. Также обсуждаются связи премоторной коры с подкорковыми структурами, при разрушении которых возникают явления патологической инертности (персеверации). В выводах кратко еще раз перечисляются основные корковые механизмы обеспечения произвольных движений.

В отрывке с надписью "Добавлен для Scient. Amer.", начинающемся со с. 18, идет речь о мозговых механизмах обеспечения произвольных движений - кинестетическом восприятии, пространственном анализе и синтезе и серийной организации движений. Упоминается о роли подкорковых структур в обеспечении фоновых (позно-тонических) характеристик движений. Далее предполагается обсудить нейропсихологическое строение речи и письма. В конце прилагается список иллюстраций (вероятно, к статье, к которой написано данное дополнение), из которого следует, что в статье должны были быть представлены данные о трех структурно-функциональных блоках мозга, мозговой организации произвольных движений, речи, письма, образцы письма больных с различной локализацией поражения.

В статье кратко описываются основные положения нейропсихологического подхода к исследованию произвольных движений и их мозговой организации. Произвольные движения определяются как движения, включенные в сознательную деятельность, подчиненные определенной цели, разбитые на определенные двигательные задачи, регулярно корригируемые человеком за счет механизмов обратной связи. Выделяются основные характеристики произвольных движений: 1) их уровневая организация (протекание на уровне филогенетически упроченных синергий или результат прижизненного обучения, а также промежуточный вариант - прижизненно освоенные, но автоматизированные до уровня синергий движения); 2) различная структура на разных этапах формирования деятельности (от максимально развернутой на этапе освоения до свернутой на этапе автоматизации с различными типами коррекции движений для каждого этапа); 3) нейропсихологические факторы, обеспечивающие реализацию движений. Далее эти факторы - позно-тоническая организация, схема тела (кинестетическое восприятие), пространственное восприятие, процессы переключения (серийной организации) и произвольной регуляции (за счет поставленной двигательной задачи) сначала кратко перечисляются, а затем подробно анализируются с описанием связанных с ними мозговых областей и тех расстройств движений, которые возникают при их поражениях (то есть с выделением основных форм апраксий).

Данный научный отчет отражает изучение роли лобных отделов мозга в обеспечении произвольных движений. Во введении отмечается, что к моменту проведения работы сохраняются трудности точного описания функций лобных отделов (из-за большой вариативности клинической симптоматики) и дифференциальной диагностики лобных и псевдо-лобных поражений. В работе описано исследование трех групп пациентов - с опухолями лобных отделов, с псевдо-лобной симптоматикой (в рамках окклюзионной гидроцефалии при опухолях желудочков мозга или задней черепной ямки) и с опухолями теменно-височно-затылочных отделов. Показано, что при лобных поражениях нарушается не только система произвольных движений, но и возможность скомпенсировать ее за счет регулирующей функции речи. Даже при не очень ярко выраженном лобном синдроме этот механизм нарушения движений выходит на первый план. Напротив, при псевдо-лобном синдроме опора на речь и ее сигнальную функцию помогает заметно смягчить нарушения произвольных движений, возникающие и при этой локализации поражений. Теменно-височно-затылочные повреждения редко приводили к нарушениям произвольных движений, если они и наблюдались, то носили нестойкий характер, чаще были связаны только с контралатеральной поражению стороной тела и легко компенсировались опорой на речь и ее регулирующую роль. Делается вывод о том, что нарушение регулирующей функции речи является существенным симптомом для дифференциальной диагностики лобного и псевдо-лобного синдрома. Обсуждается возможность изучения динамики этого нарушения, его различия при разной локализации поражений внутри лобных отделов, возможность более детального исследования нарушений произвольных движений при псевдо-лобном синдроме, а также потребность уточнения психофизиологических механизмов, стоящих за выявленными нарушениями (в том числе - за счет изучения нарушений и системы непроизвольных реакций). Эти направления работы перечисляются как перспективный план на будущий год работы исследовательской группы.